Кэролайн Зооб – Caroline Zoob

My English readers can read the article as it is  from the magazine:

  

Cross Stitcher 238, spring 2011

КЭРОЛАЙН ЗООБ

Будучи сначала скромной любительнецей вышивки, Кэролайн выросла до руководителя успешного текстильного бизнеса.

Интервью подготовила Джуди Дарлей

Обработка и перевод на русский Светланы Лендел

Изначально Кэролайн Зооб чувствовала себя не в своей тарелке, когда впервые столкнулась с вышивкой на уроках в школе-пансионе в Зимбабве. «Меня исключили с уроков рукоделия, потому что моя намётка походила на собачьи зубы! – говорит она. – Я абсолютно не умела шить, и даже сейчас нахожу, что прошить прямую строчку не так-то просто!»

Трудно представить, что это правда, когда вы смотрите на вышитые Кэролайн предметы интерьера. Она ведёт он-лайн магазин www.carolinezoob.com, создаёт новую коллекцию для ECP Design и делает на заказ для ещё ряда компаний почти всё, от постельного белья до открыток и обёрточной бумаги, спрос на работы Кэролайн постоянно высокий.

Её свежие, небанальные дизайны, включающие в себя подушки, грелки для яиц и  уникальные именные сэмплеры, влились в последние тенденции «скандинавского шика». Несколько журналов об интерьерах также представляло её работы.

«Я считаю свой стиль довольно лёгким и светлым, - говорит Кэролайн. – Мне нравится пространство вокруг предметов. Также для меня важен цвет, мой стиль, несомненно, несколько ограничен по цветовой палитре».

При просмотре галереи с красивыми вышитыми работами Кэролайн вы никогда не догадаетесь, что формально она нигде не училась работать с тканями. В действительности, интересе к вышивке пробудился у неё после случайного разговора.

«Я встретила жену своего начальника, - рассказывает Кэролайн, - и она показала мне сэмплер, который она вышивала. Я была очень воодушевлена им и, когда мы с мужем собирались пожениться, я вышила крестиком по сэмплеру для каждой пары наших родителей. Мне хотелось сделать что-то особенное, чтобы отметить это событие».

В то время Кэролайн училась на адвоката и работала в Лондоне, и продолжала использовать вышивку для увековечивания памятных событий.

«Когда мне исполнилось тридцать лет, у некоторых из моих друзей стали появляться дети, и мне захотелось сделать что-нибудь для них, - говорит Кэролайн. – Тогда я открыла для себя старинные ткани и только-только начала играть с ними, так что я сделала лоскутные одеяла с аппликациями, которые я украсила ручной вышивкой. Потом я стала делать небольшие одеяльца на заказ».

Переход от работы адвокатом к дизайнеру с полной занятостью происходил постепенно, Кэролайн пришлось пожертвовать своими выходными и вечерами, чтобы исследовать свои таланты.

«Я начала проводить выставки своих работ на небольших винтажных ярмарках и создавать клиентскую базу на основе преимущественно устных обещаний. Один магазин в Бэттерси [внутренний район Лондона, прим.перев.] стал продавать мои сэмплеры и вышитые подушки. После того, как я уже получила признание в качестве адвоката, я решила сделать перерыв от офисной жизни и посмотреть, что из этого получится. Я три года продавала свои работы в маленьком магазинчике в Бэттерси, который назывался «Housepoints», а в 2005 году запустила свой собственный сайт».

Кэролайн до сих пор помнит свою первую продажу и то впечатление, которое этот ранний успех произвёл на неё.

«Я продала свою самую первую подушку, частично сшитую из старинных тканей в стиле пэчворка и частично вышитую, одной женщине, которая пришла на мою первую ярмарку в замке Хэвер в 1999 году. Меня никто не готовил к подобного рода вещам, так что тот факт, что кто-то будет готов заплатить за созданную мною вещь, казался мне удивительным».

Одной из любимейших сторон своей работы Кэролайн считает работу на заказ: «Это огромная радость, когда у заказчиков есть идея или в их жизни что-то происходит, и они хотят, чтобы я воплотила это в предмете. Пока это совпадает с моим стилем, я всегда готова попробовать».

Кэролайн говорит, что работа над книгой Childhood Treasures: Handmade Gifts for Babies and Children [Сокровища детства: рукодельные подарки для малышей и детей] стала одной из высших точек её карьеры.

«Это всё началось, когда представители издательства (Rylan Peters & Small) посетили мой дом для того, чтобы сделать фотографии для другой книги, которая называлась Vintage Fabric Style [Стиль винтажных тканей], и спросили, нет ли у меня идеи для книги. Я ответила, что я страстно против вещей в стиле «слишком красиво, чтобы отдать ребёнку», поскольку это очень важно создавать красивые вещи для детей и позволять им соприкасаться с красивыми предметами с самого раннего возраста, чтобы они могли ценить их».

Эта позиция продолжает находить своё выражение в работах Кэролайн. «Сейчас я занимаюсь дизайном детского постельного белья. Мы используем старинные ткани и мою вышивку. Такая работа напоминает мне, как сильно мне нравилось создавать одеялко со слонами для моего крестника, одну из первых созданных мною работ».

Когда дело доходит до вдохновения, Кэролайн утверждает, что для неё нет преград.

«Кто-то сказал, что самым важным является держать свои глаза открытыми, и я не могу с этим не согласиться. Большинство моих идей пришли из тканей, которые я использую – даже кусочек простого льна может рассказать вам, что именно нужно с ним сделать».

ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ

Кэролайн рассказывает о тканях, вышитых садах и мучения администраторской работы

ЧТО ТЕБЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО НРАВИТСЯ В СВОЕЙ РАБОТЕ?

Уйти в свой кабинет, чтобы поработать над новыми образцами, которые не являются заказами или лаконичными вещами. Это редкое удовольствие в настоящие дни. Мне нравится сделать эскиз дизайна и затем вытащить все мои ткани, чтобы найти единственно подходящую.

КАКОВА НАИБОЛЕЕ ТЯЖЁЛАЯ ЧАСТЬ ТВОЕЙ РАБОТЫ?

Администрирование и бумажная волокита. Ими необходимо заниматься, однако они так утомляют. А также заканчивать заказанный дизайн к сроку, когда я не в настроении.

КАК ТЫ ОРГАНИЗУЕШЬ СВОЁ ВРЕМЯ ДЛЯ ВЫШИВКИ?

Мне нравится работать над заказами, но иногда меня разочаровывает необходимость доделывать их к моменту продажи. Когда в процессе столько много интересных проектов, нужно точно знать, что должно быть на первом месте.

ЛУЧШИЙ СПОСОБ, ЧТОБЫ РАССЛАБИТЬСЯ?

Мне очень нравится заниматься садом. Вот уже 10 лет мы с моим мужем являемся хранителями и жильцами Monk’s house, бывшего дома Вирджинии Вулф, и я присматриваю за садом там. Сейчас я как раз начинаю заниматься этим самостоятельно, однако пока ещё ничего не известно.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Вместе с разработкой ряда коробок и предметов интерьера для ECP Design я также работаю над книгой о саде в Monk’s house. Я делаю наброски вышитого плана этого сада для последних страниц книги!

Вкусные Пятницы, апрель - Tasty Fridays, April

Прошлый вкусный этап здесь. - The previous tasty step is here.

Пёркёльт из говядины (традиционная венгерская кухня)

На 4-5 порций:

1 кг говядины (ноги или лопатки)

2 большие луковицы

1 большая морковка

200 г томатной пасты (1 жестяная банка)

1 столовая ложка соли

2 зубчика чеснока

по 0,5 столовой ложки чёрного перца и сладкого красного перца (паприки)

по 2/3 чайной ложки зёрен кориандра и тмина

если есть, добавить размятые семена можжевельника (можно прямо с дерева)

Лук мелко порубить, морковку порезать мелкими кубиками, бросить их в глубокую сковородку с толстыми стенками или чугунок (утятница) и поджарить на растительном масле до румяности. Влить томатную пасту и немного (1/4 стакана) воды. Всыпать все специи, добавить размятый или мелко порезанный чеснок. Накрыть крышкой, уменьшить огонь.

Мясо порезать кусочками приблизительно в 4-5 см шириной. Добавить мясо к овощам. Тушить под крышкой около 1,5-2 часов (зависит от качества мяса) до мягкости на маленьком огне. Периодически (раз в 15-20 минут) проверять наличие воды и добавлять её по необходимости. Воды должна быть на две трети высоты мяса.

Подавать с мелкими макаронными изделиями.

Beef pörkölt (traditional Hungarian cuisine)

For 4-5 helpings:

1 kg of beef (leg or shoulder)

2 big onions

1 big carrot

200 g of tomato paste (1 can)

1 table spoon of salt

2 cloves of garlic

0.5 tea spoons of black pepper and red sweet pepper (paprika) each

2/3 tea spoons of coriander granes and cumin each

add chopped juniper seeds if you have any (or take it from the tree)

Cut onions and a carrot in small pieces, throw them into a pan with thick walls or a cast-iron pot (a stew pan) and fry in oil till gold. Add tomato paste and some water (1/4 of a cup). Put all the spicery and a chopped or cut garlic. Close with a cover and reduce the heat.

Cut meat in 4-5 cm width pieces. Add them to the vegetables. Stew inder the cover during about 1.5-2 hours (it depends on the meat quality) till the meat is soft. From time to time (once in 15-20 minutes) check the water level and add water if needed. The water should be at 2/3 height of the meat. 

Serve with small pasta.

Когда я думала, какой из списка рецептов дать в проекте следующим, я практически не колебалась и выбрала два - оба были венгерские. Мне хотелось, чтобы они стали неким символическим открытием для наших Вкусных пятниц, рассказав немного обо мне самой и стране, где я живу.
When I thought what recipe from my list to give as the next in this project, I didn't hezitate and chose two of them, both Hungarian. I'd like them to be a sympolic opening for our Tasty Fridays, talking about me and the country I live in.

Венгрия - удивительная страна! Я никогда не думала, что окажусь здесь. Более того, я практически ничего о неё не знала до приезда сюда. Однако судьба иногда столь круто меняет весь сюжет нашей жизни, что мы даже и мечтать о таком не можем! Осенью будет 4 года, как Венгрия стала местом моего жительства, и 2 года, как стала Домом. Я очень люблю местную кухню, культурные традиции и самобытные праздники, и мне хотелось бы, чтобы с моей помощью эта страна стала и для вас чуть-чуть ближе!
Hungary is an amazing country! I have never thought about living here. Moreover, I knew almost nothing about it before visiting. But sometimes the destiny so abruptly changes the plot of our lives, that we even can't dream about it! In autumn it will be 4 years of my living in Hungary, and 2 years since it became my Home. I like local food, culture traditions and original holidays very much and I would like this country become a little closer to you also with my help!

Один из моих отзывов о Венгрии с фотографиями, сделанными мною в разное время, можно почитать тут.
One of my reviews about Hungary with the pictures I made in different times you can read here.

Сказать по правде, это не совсем традиционный рецепт пёркёльта. Это рецепт моего свёкра, а его мнению в рецептах я доверяю, потому как всё, что он готовит - чрезвычайно вкусно! 
Я использовала в качестве гарнира традиционные маленькие венгерские галушки - тархоню, ну и конечно же, за столом было венгерское вино (увы, красного не оказалось!).
Franckly speaking, these is not a traditional recipe of a pörkölt. It belongs to my father-in-law, and I rely on his opinion in cooking, because everything he cooks is utterly tasty!
I used traditional Hungarian dumplings - tarhonya - as a garnish, and of course, there was a Hungarian wine on the table (unfortunately, not red!).

Великолепную салфетку, на которой стоит тарелка, вышила одна замечательная рукодельница Нара.. Это традиционная вышивка калочаи, очень яркая и узнаваемая. Салфетки с этой вышивкой знакомы каждому туристу, посетившему Венгрию. Нара создаёт подобные вещи для своей семьи и друзей, и я очень рада, что у меня тоже есть одна из её замечательных работ. Если вам интересно узнать немного больше о венгерской вышивке, то вы можете прочесть мою статью (с фотографиями) здесь, которая увидела свет совсем недавно на одном из рукодельных ресурсов.
The marvellous placemat under the plate was handstitched by a talanted embroiderer Nara.. It is a traditional calochai embroidery, very bright and easily recognizable. Placemats with calochai embroidery are well known to all turists in Hungary. Nara creats this type of things for her family and friends, and I'm very happy that I have one of her works. If you want to know a little bit more about Hungarian embroidery, you can read my article (with pictures) here [in Russian], it has been recently published at one of the handmade resources.

ВНИМАНИЕ ВСЕМ УЧАСТНИКАМ ПРОЕКТА! ЖДУ ССЫЛОК НА ВАШИ СООБЩЕНИЯ В КОММЕНТАРИЯХ К ЭТОМУ ПОСТУ. :)

ATTENTION TO ALL THE PROJECT PARTICIPANTS! I WAIT FOR THE LINKS TO YOUR POSTS HERE, IN COMMENTS. :)

ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПОУЧАСТВОВАТЬ В ПРОЕКТЕ, У ВАС ЕЩЁ 2 ДНЯ, ЧТОБЫ ЗАПИСАТЬСЯ (ДО 1 МАЯ, ВКЛЮЧИТЕЛЬНО). С ПРАВИЛАМИ ПРОЕКТА МОЖНО ОЗНАКОМИТЬСЯ ТУТ.

IF YOU WANT TO PARTICIPATE IN THIS PROJECT, YOU STILL HAVE 2 DAYS TO SIGN UP (UNTIL THE 1ST OF MAY, INCLUSIVE). THE RULES OF THE PROJECT ARE HERE.

Рамка для фото - Photoframe

Эта рамочка была сделана на одном дыхании в рамках Международной рукодельной цепочки на форуме CSC. В ней есть венгерские мотивы, орнаменты и цвета, гуси, немного весеннего настроения... Надеюсь, она принесёт удачу своей новой владелице!

This photoframe was created in a burst of inspiration in the frame of the International handmade line at the CSC-forum. There are Hungarian motives, patterns and colours, geese and a little bit of spring mood in it... I hope the frame will bring luck to her new owner!

Готовлюсь к ярмарке - Preparing for a fair

1 мая у нас будет ярмарка, к которой я сейчас готовлю специальную коллекцию работ из бисера. Вот кое-что из неё для вас.

At the 1st of May there will be a fair hehe, and now I'm preparing a speciall beaded collection for it. Here is a little bit from it for you.

Колье "Ночная бирюза"

Какого цвета глаза у кошки, гуляющей по самому краю крыши? Какого цвета заросли водяных лилий, скрытых мутной речной водой? Какого цвета платье у той, что любит бродить по ночному росистому лугу? Цвет ночной бирюзы - цвет новых надежд.
Necklace "Nighty turquoise"
What colour are the eyes of a walking along the roof border cat? What colour does a bush of waterlilies, hidden under turbid river water, have? What colour is a dress of that, who likes to walk at the dewy meadow at night? Colour of nighty turquoise is a colour of new hopes.

Комплект "Клубничный соблазн" - кулон и серьги.

Спелая, хрустящая, соблазнительно блестящая клубника на тарелке... Волны взбитых сливок, чуть подрагивающие в ожидании... Покрытый холодными каплями бокал шампанского... Глаза любимого человека напротив...
 "Strawberry temptation" set - a pendent and earrings
 Ripe, crisp and tempting shining strawberry at the plate... Waves of cream, shaking in expectation... A glass of champagne, coated with cold drops... Eyes of the beloved opposite...

Коробочка для писем - A box for letters

Не знаю, как у вас, но в нашем доме есть место, где всегда скапливаются бумаги - письма, счета, конверты, купоны из магазинов и прочая ерунда. Сколько не разбирай эти залежи, они всегда, словно по волшебству, появляются снова.
Если ты не можешь избавиться от хаоса - преобрази его!
У меня получилась вот такая коробочка для хранения бумажных важностей.

I don't know about yours, but in our house there's a place where all the papers collect: letters, bills, enevelopes, coupons from shops and other staff. You can sort these paper deposits but they will always appear again as if by magic.
If you can't get out of chaos, transform it!
I've created this box for keeping papers.

Вышивка и новые технологии - Embroidery and a new technology

Продолжение переводов из книги "Victorian fancywork" (Lilo Markrich and Heinz Edgar Kiewe, Chicago, 1974 г.) о Викторианской эпохе. Все иллюстрации взяты из книги. 
 
I continue a series of translations from the book "Victorian fancywork" by Lilo Markrich and Heinz Edgar Kiewe, Chicago, 1974, about the Victorian time.

Мы должны понимать, что, несмотря на то, что берлинская вышивка (Berlinwork) была широко распространена как средство бегства от тягостного воздействия технологии, она сама была плодом нового века прогресса.

Клеймо промышленных инноваций Викторианской эпохи прочно стояло на берлинской вышивке. Её появление символизировало новую эру в рукоделии. Технология, предоставляющая новые дизайны, также позволяла им распространяться гораздо дальше, чем когда-либо прежде. Хотя уже начали появляться массовые периодические журналы, искусство вышивки простиралось в рамках немногочисленных комнат для вышивания, которые были если не в каждом доме, то по меньшей мере в большинстве из них.

Энергия викторианства превратило вышивку в высокотехнологичное времяпрепровождение. Берлинская вышивка подняла фундаментальный вопрос о приходе предпринимательства в сферу рукоделия. В дальнейшем она стала первым звеном в цепи событий, которые привели к установлению строгих ограничений в рукоделии. Появился так называемый «синдром Женского института», говорящий о некоем «правильном» и довольно механическом способе вышивания, который неизбежно сдерживал рост свободы самовыражения, которая должна была быть её неотъемлемой частью. Техника, породившая берлинскую вышивку, сводила на нет саму сущности вышивки, используя в творчестве механизацию. Сосредоточившись на механической части работы, поколения успешных вышивальщиц подверглись идеологической обработке, что привело к отказу от возможности достичь чего-то действительно индивидуального и стоящего.

Тем не менее, берлинскую вышивку едва ли можно назвать дерзким и незрелым новичком, огрубляющим изящные черты рукоделия. Хотя английская вышивка была известна со времён средневековья, к моменту прихода берлинской вышивки она еле двигалась в недостойной её трясине банальной тщетности. Уже присутствовало подтачивающее силы пристрастие к технологичности. Вышивка стала бессознательным подражанием, выискивая средства для отображения в шёлке того, что изображали художники при помощи красок и кистей. Сложности задачи состояла в том, чтобы выполнить превосходную вышитую копию известного оригинала, сделав её неотличимой от него с расстояния в несколько шагов. Энергия уходила на создание иллюзии вместо идеи, действующей по своим собственным законам.

Один писатель того времени сообщил о вышитой копии картины Мурильо «Мадонна с младенцем» в Ламбетском дворце. Он вынужден был написать: «Оригинал картины был продан за 800 гиней и представлял собой работу удивительной красоты; однако красота эта была даже увеличена руками наших умелых сельских мастериц: они разумно заменили часть цветов драпировки, чтобы создать более радостный эффект, и дали новую жизнь восхитительному оригиналу». Мурильо, конечно же, был иностранцем, более того, он был испанцем. Истинный британец – даже женщина – всегда найдёт возможность для усовершенствования. Вышивальщицы не желали обращать внимание на предупреждение сэра Джошуа Рейнольдса [английский живописец, прим.перев.] о том, что копирование оригиналов – это «обманчивый вид усердия». Более того, промышленность породила нескольких потрясающих исполнителей. Мисс Грей из Нортгемптоншира достигла таких успехов в подражании, что в 1755 году свидетельница её работы сказала (между тем, неверно произнеся имя самого живописца): «Гроздь винограда в её исполнении ничуть не хуже, чем у Рубенса».

В такой атмосфере исполнительной бессмыслицы берлинская вышивка стала живительным бальзамом. Она была проста, непосредственна и позволяла экспериментировать в новом направлении, предоставляя новые живые цвета шерсти. Она не была абсолютной новинкой. В древности вышивка крестиком была известна как Opus Pulvinarium, подушечный стиль или Pоint de Marque. С ней были хорошо знакомы фригийцы и древние египтяне, а основные стежки этого вида вышивки, вероятно, также использовались для расшития пологов у скиний [походный храм у евреев, прим.перев.]. Вышивка крестом преобладала в 13-м веке, ею украшали в основном скамейки для молящихся в церкви и подушки, поскольку она служила дольше, чем обычная вышивка. Хорошим примером церковного облачения может служить сионистская мантия 1225 года, которая имела вышитый крестиком бордюр по холсту. Вплоть до 19-го века этот тип вышивки был известен как canvas work (вышивка по холсту).

Затем пришла новинка – бумажные схемы. Раньше схемы высчитывались в голове или наносились сразу на ткань. Участки различного цвета окрашивались в соответствии с их оттенками. Это было относительно затратным процессом, требующим денег и времени. Теперь же технологии нашли способ упростить эту задачу. Дизайн сразу рисовался на расчерченной на квадратики бумаге, затем рукодельницы переносили его на ткань путём подсчёта клеточек. Данная механическая часть работы завершалась выбором цветов из широкого спектра оттенков. Именно введение в 1820 году такого спектра оттенков для берлинской шерсти дало название этому виду вышивки – берлинская.

Шерсть получали от мериносных овец. Нити пряли преимущественно в Готе [район в Германии, прим.перев.] в Тюрингии, а красили в Берлине и других местах. По текстуре и разнообразию оттенков берлинская шерсть шла далеко впереди английской шерсти. Цвета были яркими (некоторые говорили, что грубыми). Нитки окрашивали при точной температуре на пять степеней насыщенности для каждого из пятидесяти вариантов цветов. Они стали прекрасным дополнением к бумажным схемам по вышивке, которые вот уже двадцать лет печатались в Берлине.

В качестве поддержки торговцев дизайнами выступил всплеск интереса к вышивке, основанный на появлении специализированных журналов для женщин. В 1770 году увидел свет Lady’s Magazine, or Entertaining Companion for the Fair Sex, appropriated solely to their Instruction and Amusement (Женский журнал, или Занимательный компаньон для прекрасного пола, предназначенный исключительно для наставления и развлечения). В нём печатались бесплатные схемы по вышивке, которые стоили бы вдвое дороже у галантерейщика. В 1786 году появился Fashionable Magazine, or Lady’s and Gentleman’s Repository of Taste, Elegance and Novelty (Модный журнал, или Доверенное лицо дам и господ по вопросам вкуса, изящества и новшеств). Этот журнал был достаточно успешным, чтобы получить покровительство со стороны королевской семьи. Первый номер содержал подробное описание костюма принца Уэльского на его последнем дне рождения. Костюм был сшит из оранжевой саржи, расшит серебряными нитками и украшен белыми и голубыми камнями и блёстками. Рукава и жилет были сделаны из серебристой ткани и украшены сходным образом. (Сколько женщин с наслажеднием вышивали точные копии этого костюма для своих наследников не уточняется.)

Сначала бумажные схемы, печатавшиеся в Берлине, представляли собой бедные цветом, плохо проработанные дизайны. Однако на заре 19-го века после выпуска дизайнов берлинского гравёра Абрахама Филипсона (который благоразумно англизировал свою фамилию, выбросив букву h из «sohn», - Philipson) начался период романтической вышивки. Выпущенные им в 1799 году «схемы цветочных бордюров для вышивки платьев по последнему английскому вкусу» имели огромный успех. Английский вкус, по мнению континентальной Европы, обратился к дизайнам, изображающим связки кукурузы, пышные венки садовых цветов и прочим подобным предметам. В 1806 году в Лейпциге увидела свет первая книга по вышивке для учениц высшей школы, её собрала и отредактировала мадам Вертхайм, «женщина с именем и положением в обществе». Едва мода на берлинскую вышивку стала набирать обороты, модные женские журналы в Париже, Лондоне, Вене, Берлине и других городах смели имеющиеся в продаже схемы для вышивки крестом, чтобы использовать их в качестве поощрительных подарков.
Тем не менее, возникшее воодушевление не истребило навязчивую мысль создания скрупулёзных копий образцов живописи. В 1810 году продавец гравюр и эстампов Виттих выпустил целые серии известных картин. Они были нарисованы на разграфлённой бумаге сведущими в репродукциях художниками, и каждая из них стоила 40 фунтов. Другие издатели также вышли на рынок со схожими дизайнами для вышивки крестом, однако Филипсон по-прежнему оставался единственным, кто создал большинство выпущенных им дизайнов самостоятельно.

С самого начала критики отчаялись от этой новой прихоти. Окружённый подобными тревогами, Хартшорн, исследователь и хроникёр Средних веков, в своей книге «Средневековая английская вышивка» никак не мог заставить себя ограничиваться темой. Он писал (с тем, что позднее историки назовут «простым презрением»): «Немецкая система механической работы по квадратикам теперь (в 1847 году) сильно обезображивает в комнатах всё, что можно покрыть крестиками». Он продолжил далее, предоставив список всех тех, кто особенно сильно оскорбил его:

Самими значительными выродками из всех были ужасающие изображения, выполненные берлинской шерстью по канве Пенелопа, они представляли собой копии картин Эрвина Ландсира со сценами из шотландских новелл, а именно: «Хэддон Холл в былые дни», «Утро на охоте», «Мария Стюарт, оплакивающая умирающего Джеймса Дугласа» и «Сэр Вальтер Скотт во время поездки в Абботсфорд» - странное выражение романтического настроения! Цвета же всегда в высшей степени кричащие.

Объекты, популярные для берлинской вышивки, отражали викторианскую склонность к пышности и чувствительности, что также нашло выражение в салонной поэзии того времени. Мэри Ирвен Джонс в своей книге «Британские сэмплеры» писала: «Тогда наблюдалось явное пристрастие к восточным храмам. Вышивальщицы воспроизводили здания национальной значимости, такие как известные соборы, либо их вдохновение приходило из Библии, или они изображали Вавилонскую башню или Храм Соломона».

Пока берлинская вышивка была популярна, авторы издания «Словарь вышивки» тщетно призывали к скромности. По их замечанию, с приходом берлинской шерсти появились также огромные полотна ткани, зашитые крестиком: «...инновации преобразили образные дизайны, сделав их грубыми и лишёнными вкуса. На смену фигурным дизайнам пришли невозможные попугаи, животные и букеты цветов, известные сегодня как берлинские схемы для вышивки, они значительно ухудшили общественный вкус во всём, что связано с вышивкой». Однако они также признавали, что берлинская вышивка не переняла некоторых недостатков у предшественников. «Сама по себе такая работа способна дать хороший результат, она прочна и долговечна, - говорили они, - однако если она упрощается всего лишь до копирования схем, созданных с пренебрежением ко всем ключевым художественным принципам, то она портит, а не возвышает ум». Тем не менее, берлинская вышивка не была безнадёжным направлением. «К счастью, в течение последних нескольких лет общество научилось различать и улавливать разницу между хорошими и плохими дизайнами, и пока это так, нет никаких причин, почему бы берлинской вышивке не занять своё почётное место среди прочего рукоделия».

Спустя полвека после расцвета берлинской вышивки мадам Маргарет Журден была довольна свободна в суждениях в своей книге «английская мирская вышивка». Оглядываясь назад из своего 1910 года она писала:

Для берлинской вышивки иногда издавались весьма искусные дизайны (например, для ковров) на разграфлённой бумаге. Схема в общих чертах переносилась на неэластичную ткань свободного переплетения с крупными отверстиями, а затем клеточка за клеточкой ткань зашивалась крестиками, создавая – обычно в ярких цветах имеющейся тогда шерсти – подходящий рисунок. Такими рисунками сначала были геометрические орнаменты, а затем выразительные цветы на контрастном чёрном или тёмном фоне, либо даже (при особенной тщательности) репродукции известных картин живописцев, которые делались, не страшась механической необходимости перевода каждой детали картины в клеточки.

Мадам Журден также отмечала, что, как и многие «изящные искусства», практикуемые женщинами, вышивка в период берлинских схем имела «постоянную привлекательность для неумелых вышивальщиц». Более того, «берлинская вышивка шерстью требовала очень незначительного умения. Всё, что было необходимо, - это умение считать клеточки и толстая шерсть, которая быстро покрывала поверхность ткани». Как презрительно намекала мадам Журден, это абсолютно гармонировало с современными видами рукоделия, включая «изготовление цветов из перьев птиц, плетение кос на голове, золочение и бронзирование гипсовых слепков, а также изготовление картин из песка и восковых фруктов и цветов, а также картин из ракушек».

Однако критики берлинской вышивки жаловались впустую. Романтически настроенные представители Викторианской эпохи приняли её близко к сердцу, хотя возможно, она и вылетела из их мыслей. Вероятно, часть образцов действительно могла быть безвкусной и вульгарной, однако вышивка всегда приносила радость. В Англии схемы продавались в «салонах берлинской вышивки шерстью» на Бонд стрит [улица магазинов модных дизайнеров и марок, прим.перев.] и в других районах. Казалось, что чем более яркими и роскошными были схемы, тем более они ценились как свидетельства бесконечного прогресса викторианской цивилизации.

Деточка растёт - Growing baby

Детка растёт - как в вышивке, так и в жизни. :)
The baby is growing, both in cross stitch and in realty. :)

Кейт Уэллс – Kate Wells

My English readers can read the article as it is  from the magazine:

   
Cross Stitcher 235, February 2011

КЕЙТ УЭЛЛС

Искусное рукоделие Кейт Уэллс, которая изначально была простым преподавателем вышивки, сделал её теперь одной из ведущих дизайнеров по текстилю.

Интервью подготовил Саймон Хептинстолл

Обработка и перевод на русский Светланы Лендел

Будучи ведущим дизайнером по текстилю, Кейт Уэллс имеет постоянную череду заказов на свои работы с того самого момента, как 30 лет назад она начала вышивать профессионально. Большинство вышивальщиц может только мечтать о такой карьере, как у Кейт, - она обеспечивает себе комфортную жизнь, продавая сотни и сотни своих вышитых работ, некоторые из которых стоят 4 000 фунтов стерлингов.

Между тем, вышивальное мастерство Кейт начиналось с простых и привычных работ дома, когда она была юной. Её бабушка, тётя и мама увлекались рукоделием и воодушевляли школьницу. Бабушка девочки была портнихой и переплётчиком, в детстве она научила маленькую Кейт вязать крючком. Мама сшила все платья для Кейт – и всегда также делала уменьшенную версию для дочкиной куклы!

«Некоторые из этих крошечных платьев я храню до сих пор, - говорит Кейт. – Они такие милые и так вдохновляют! В те времена было привычным делать вещи своими руками. Я сидела и крутила колесо маминой швейной машинки, пока сама мама подшивала детали. Шитьё было просто частью нашей жизни».

Унылые уроки рукоделия в Шеффилдской грамматической школе не слишком помогли девочке («Меня отчитали за то, что я неправильно делала край своего фартука и продолжали ругать всё время, пока я шила!»), однако степень по вышивке в университете Лафборо и диссертация в Манчестере сделали Кейт настоящим профессионалом.

 Кейт рассказывает: «Творить с помощью иглы было подсознательным для меня. Я скорее следовала своим чувствам, чем просто переносила цвета на ткань».

Сначала Кейт работала учитель вышивки в Школе искусств в Глазго. Затем она встретила своего мужа Криса, реставратора, и переехала в сельский дом 17-го века в пригороде Шеффилда, где они с мужем открыли свои студии рядом.

Вид на долину реки Ривелин, расположенную в предгорьях Скалистого края [местность в северной Англии, прим.перев.], очень воодушевляет. Из своего преобразованного каменного дома Кейт смогла создать свою репутацию лидирующего художника по текстилю.

«У меня никогда не было нормальной работы, но я также никогда не гналась за заказами. Я всегда профессиональна в работе. Я участвую в выставках, преподаю, веду переговоры, провожу семинары и стараюсь быть на виду. Похоже, это просто результат молвы».

За свою карьеру Кейт продала «несколько сотен» своих работ. Самым крупным образцом вышивки был полностью зашитый ландшафт, который принёс 2 500 фунтов дохода, а самым большим общественным заказом стала рисованная фреска с использованием вышивки, стоимостью в 4 000 фунтов, расположенная в здании Студенческого центра Шеффилда.

Значительное количество работ Кейт находятся в её студии размером 4х3 метра, пронизанной солнечными лучами и с огромными дверьми, выходящими в сад. Конечно, это не связано с вышивкой, однако большинство из нас, вышивальщиц, может только мечтать о таком месте – и как хорошо знать, что оно существует!

 В студии две промышленные швейные машинки: классическая Бернина и любимица Кейт, машинка Зингер «Industrial Irish», 1937 года выпуска, имеющая различную ширину стежка, что позволяет ей вышивать даже мелкие сатиновые стежки в 1 см. Также у Кейт есть две большие рабочие поверхности для того, чтобы можно было свободно разложить вещи. Они имеют пробковый слой, что облегчает резку материалов и скалывание деталей во время шитья.

«Здесь очень удобно, - говорит Кейт. – Однако это моя жизнь, не забывайте. Я должна быть профессиональной во всём. Я не могу заниматься своей работой во время просмотра телевизора по вечерам!»

 Однако что насчёт вышивки крестиком? «Это очень расслабляет, - отвечает Кейт. – Я отлично понимаю, почему так много людей увлечены ею. Вышивка крестом успокаивает ум – это редкое сочетание длительной концентрации и возможности творчества в столь простом выражении. Я делала несколько вышитых подарков для моих детей, а сейчас веду детские обучающие занятия. Мне также приходится заканчивать наборы по вышивке для тех моих друзей, кто был не в состоянии сделать это самостоятельно. Сначала я сопротивлялась, поскольку дизайн был несхож с тем, что я делаю обычно. Но всё изменилось, после того как я достала нитки и начала вышивать. Вам приходиться так пристально следить за тем, чтобы не спутать оттенки, что это законченная работа приносит невероятное удовлетворение».

Что ж, мы полностью с эти согласны!

ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ

Кейт рассказывает о покупках, чтении и секретах вдохновения

ЛЮБИМЫЙ ПОСТАВЩИК МАТЕРИАЛОВ?

Сейчас я преимущественно заказываю по почте. Большинство моих ниток из магазина Barnyarns (www.barnyarns.co.uk), ткани – из Whaleys в Бредфорде (www.whaleys-bradford.ltd.uk), металлик – из QuiltDirect (www.quiltdirect.co.uk), а шёлковые ткани – из магазина The Silk Route (www.thesilkrout.co.uk).

ЛУЧШИЙ ВЫШИВАЛЬНЫЙ АКСЕССУАР?

Держатель от Lowery – это лучший в мире держатель для рамы. С ним легко обращаться, он хорошо сбалансирован, а работу можно легко поворачивать вокруг оси, чтобы заняться изнанкой.

ЛУЧШАЯ КНИГА О ВЫШИВКЕ?

Кроме великолепного старинного словаря о вышивке, который у меня есть (Mary Thomas’ Dictionary Of Embroidery Stitches), мне нравится читать книги других художников по текстилю и рассматривать их работы. Моей любимой книгой на настоящий момент является Inspired to stitch – Вдохновлённые к вышивке, её написала моя подруга Диана Спринголл (Diana Springall).

ЛЮБИМЫЙ ДИЗАЙНЕР ПО ТЕКСТИЛЮ?

Я восхищаюсь Элис Кеттл (Alice Kettle), она так авантюрна и смела, что смогла привести вышивку на передний план мирового искусства. Мне также нравятся работы Элери Миллс (Eleri Mills). Она создаёт прекрасные сочетания из живописи, ручной вышивки и рассказов, и вы можете видеть её любовь к земле через её работы.

ЛУЧШИЕ РУКОДЕЛЬНЫЕ СЕКРЕТЫ?

Для того чтобы исследовать новые пути, присоединитесь к какой-нибудь группе вышивальщиц. Скрапбукинг также является средством для расширения собственных идей. А также вещи и занятия, которые вам нравятся и которые вдохновляют вас. Посещайте дневные курсы, чтобы научиться чему-то, о чём вы давно мечтали, но никак не решались попробовать!

Ожерелье "Бархатный поцелуй" - Necklace "A velvet kiss"

Иногда бывают такие ночи, когда совсем не хочется спать. Тогда ты выходишь на улицу подышать свежим воздухом, смотришь на звёзды и мечтаешь о каких-то несусветных и милых глупостях. В такие моменты сама королева-Ночь спускается вниз, чтобы запечатлеть на твоей щеке густой и бархатный поцелуй, от которого сон уходит совсем, а сам ты сидишь, не шевелясь, боясь спугнуть это ощущение радости и величия, снизошедшее на тебя...

Sometimes there are nights when you don't want to sleep at all. You go outdoors to breath witha fresh air, watch the stars and dream about utter and nice nonsense. In these moments the Queen-Night herself goes down to leave a velvet kiss at your cheek, after it you loose your sleep totally and sit, fearing to move and frighten away that feeling of joy and grandeur you feel...

Сделано на заказ. Commission.

Новый процесс, Vervaco! - A new process, Vervaco!

Эту метрику от Vervaco я очень долго искала. Набор давно был снят с производства, а я была буквально влюблена в эту маленькую спящую девочку. Она так похожа на мою доченьку Катеньку! Но мне повезло, и набор всё же оказался в моих руках!
Пожелайте мне удачи!
I have been looking for this birth certificate by Vervaco for a long time. The kit was taken out of production, but I felt in love with this sweet sleeping girl. It is so like my dear daughter Katalin! But I'm lucky and the kit is now in my hands!
Wish me a good luck!

Старинные цветочные бордюры - Antique flower borders

Специально для читателей моего блога я перенабрала четыре цветочных бордюра по схеме 19 века Генриха Кюэна (Берлин). Вышивайте в удовольствие!

Special for my blog readers I overruned four floral borders from a 19-th century pattern by Heinrich Kuehn (Berlin). Sticth with pleasure!

СКАЧАТЬ - DOWNLOAD

Настроение в викторианском обществе - The mood in Victorian society

Продолжение переводов из книги "Victorian fancywork" (Lilo Markrich and Heinz Edgar Kiewe, Chicago, 1974 г.) о Викторианской эпохе. Все иллюстрации взяты из книги. 

I continue a series of translations from the book "Victorian fancywork" by Lilo Markrich and Heinz Edgar Kiewe, Chicago, 1974, about the Victorian time. 

С развитием промышленной революции её обесчеловечивающие и ужасные воздействия стали всё более очевидными. Страшные и затяжные европейские войны уже закончились, это стало причиной некоего подъёма, однако кое-что более постоянное пришло на их место.

Начались непредвиденные перемещения. В середине 18-го века в Британии насчитывалось приблизительно тысячу городов, однако в них проживала всего лишь четверть населения. Большинство городов состояли из не более чем 250 домов, в которых жили около тысячи жителей – всего лишь деревушки по нынешним меркам. Лондон с его 700 000 населения был в двадцать раз крупнее любого другого города Британии. В последнюю четверть 18-го века население начало резко увеличиваться, и большая часть этого роста пришлась на города с целью удовлетворения растущих аппетитов индустриализации. 

Подобная концентрация населения была связана с тем, что изобретение парового двигателя избавила промышленников от необходимости располагать фабрики вдоль берегов рек (гидроэнергия) или возле леса (древесина или древесный уголь). Они повышали эффективность производства за счёт увеличения населения. В 1740 году в сельской местности проживало 6,5 миллионов человек, тогда как в городах – всего 1 миллион. К 1850 году сельское население выросло до 10 миллионов человек, однако количество городских жителей решительно обогнало эту цифру, достигнув 11 миллионов человек. Лондон, имея население в 1 миллион человек, тем временем стал крупнейшим городом на Западе. Ежедневно туда прибывало 300 новых жителей. Другие города также увеличили своё население более, чем втрое: Брэдфорд разросся с 13 тысяч в 1800 году до 104 тысяч человек в 1850 году, тогда как Ливерпуль вырос с 82 тысяч до 395 тысяч человек за то же время.

Все эти люди должны были где-то жить, так что строители усиленными темпами втискивали в города столько домов, сколько у них получалось, почти все в виде рядов или тупиковых улиц. Земля стала первейшей ценностью, а открытые пространства исчезали на глазах. Последние остатки Бирмингенского парка были окружены в 1799 году и тут же были застроены восемью новыми улицами. Не только обычные, но и более крупные парки, принадлежавшие буржуазии 18-го века, исчезали под кирпичами и бетоном.

Сначала технологии казались притягательными. Они словно бы объявляли начало новой эры, полной возможностей. Рационалистическое наследие Эпохи Просвещения говорило о том, что индустриализации не может быть ничем иным, как только проводником в лучший мир. «Так же как естественны отбор служит единственно для блага всей жизни, так и окружающая среда тяготеет к прогрессу в сторону совершенства,» - заявлял Чарльз Дарвин (1802-1882 гг.). В 1770 году Артур Юнг [английский писатель, прим.перев.] с полной уверенностью писал: «Для машин нет ничего невозможного». Какое впечатление мог произвести в 1741 году город Бирмингем на восемнадцатилетнего молодого человека, было ярко описано Вильямом Хаттоном в его «Истории Бирмингема»:

Я был поражён этим местом, но даже более того – людьми. Они были тем типом людей, которого я никогда прежде не видел. У них была энергия, которой я никогда не обладал: я находился среди спящих, однако сейчас я видел тех, что проснулись. Каждый их шаг был полон проворства и готовности, казалось, каждый человек бежит куда-то по своим собственным делам...

Тем не менее подобная очарованность не могла длиться долго. Промышленная революция двигалась серией бурных всплесков и резких падений. Она обладала большими последствиями, чем просто методы производства товаров. Она повлияла на сами товары, практически уничтожив ремесленничество. Проблема в производстве всё большего и большего числа товаров заключалась в необходимости маркетинга. К концу 18-го века законодатели моды (такие как Wedgewood, Doulton и другие производители предметов роскоши) были пленены тем потенциалом,  который скрывался в запущенных ими процессах. Истинным властителем вкуса был уже не дизайнер и даже не производитель. Им стал продавец, чья работа заключалась в «улавливании всех флуктуаций общественного вкуса и, по возможности, предчувствии изменения и направлении моды в сторону бесконечной череды новинок».

 Были и другие причины для уныния, и не только среди идеалистически настроенных интеллектуалов. 19-й век начался с восстаний луддитов, разрушении машин и других проявлений неповиновения среди рабочих. Проживание в городах отразилось не только на качестве жизни, но и на её продолжительности. В 1840 году человек свободной профессии или представитель мелкопоместного дворянства в Ливерпуле мог рассчитывать на то, что доживёт до 35 лет. Средняя продолжительность жизни мужчин из среднего класса была 22 года, в то время как рабочий доживал лишь до 16 лет. Жизнь в сельской местности была более продолжительной: по Рутланду эти цифры достигали 52, 41 и 38 лет, соответственно.

Для некоторых крушение иллюзий усилилось провалом обещаний Французской революции и последующие угнетающие двадцать лет войны. Более того, машины стали рассматриваться как оружие для регулирования жизней тех, кто работал на них. С момента публикации мальтузианской экономики в 1798 году [демографическая теория, прим.перев.] гуманизм перестал служить фундаментом для науки и искусства, «медовый месяц» кончился. Изменения в общественном мнении могут быть проиллюстрированы словами провинциального дилетанта по имени Джордж Уокер, которые в 1814 году написал о фабриках в районе West Riding, Йоркшир: «Они стали жизненно необходимыми для быстро растущей экономики Британии, обеспечивая работой, пищей и одеждой тысячи бедных работяг. Однако следует посокрушаться о том, что всё это также зачастую идёт за счёт здоровья и морали».

«Тёмные фабрики Сатаны» Блейка [английский поэт, прим.перев.] стали называть силами зла. Уильям Вордсворт [английский поэт-романтик, прим.перев.] объединил все основные поэтические проявления против разрушающих сил промышленности в горечи строк поэмы «Экскурсия»:

Я жил, чтобы отметить

Рождение нового, невиданного ранее существа

Из наших трудов на мирной земле.

Орудуя своими могучими машинами,

Оно строит и производит,

Столь же жадно, как и война,

Не отдыхая ни днём, ни ночью,

Прилежное в разрушении!

В своих «Посмертных записках Пиквикского клуба» Диккенс демонстрировал такое же настроение. Когда мистер Пиквик посетил Бирмингем, он не был поражён, хотя его речь и весьма сдержана. Через окно они увидел следующее:

Разбросанные вдоль дороги коттеджи, грязноватая окраска всех предметов, тяжёлый воздух, тропинки, усыпанные золой и кирпичной пылью, багровое зарево доменных печей вдали, густые клубы дыма, медленно выползавшие из высоких труб и заволакивавшие окрестность, отблеск далёких огней, громоздкие возы, тащившиеся по дороге и нагруженные звенящими железными прутьями или тяжелыми тюками, - всё указывало на быстрое приближение к большому фабричному городу Бирмингему [перевод А.В.Кривцовой и Е.Ланна].

Однако когда затем Маленькая Нелл вернулась в эти же места в романе «Лавка древностей, увидевшем свет четыре года спустя, её впечатления были выражены очень гневно:

Миновав красные кирпичные дома с клочками огородов, где угольная пыль и дым из фабричных труб тёмным слоем оседали на вялой листве и на бурьяне, где новые побеги, с трудом пробившись на волю, засыхали и никли  под горячим дыханием печей и горнов, которые здесь, среди этой жалкой растительности, казались ещё страшнее, ещё больше грозили гибелью, чем в самом городе, миновав растянувшееся в длину и словно припавшее к земле предместье, старик и девочка увидели перед собой ещё более мрачные места, где не росло ни травинки, где даже весна не могла бы порадовать глаз распустившейся  почкой, где зелень виднелась только на поверхности стоячих луж, пересыхающих на солнце вдоль чёрной дороги [перевод Г.Г.Кудрявцева].