Гендерная идеология и раздел сфер по-викториански - Gender Ideology & Separate Spheres in the 19th Century

Эту статью я нашла случайно и решила обязательно перевести её для своего блога. Ведь несмотря на все достижения, морок гендерной идеологии по-прежнему жив.

Исходную статью можно найти здесь.
Автор статьи Jan Marsh, перевод и адаптация текста Светлана Лендел.
Иллюстрации из оригинальной статьи.

I found this article by chance and decided to translate it for my blog, as I think it's still very actual. you can find an original article here. It is written by Jan Marsh, all the pictures are from the article.

Фраанц Ксавер Винтерхаальтер, "Королевская семья", 1846, 

музей Виктории и Альберта, Лондон

Историю полов Великобритании XIX века можно рассмотреть с двух сторон: как всеобъемлющую патриархальную модель, оставляющую право силы и все привилегии для мужчин; либо как процесс непреклонного, но постепенного вызова со стороны женщин ради их собственного освобождения. В ретроспективе целого века второй подход кажется более убедительным: ситуация начала XXI века взяла своё начало в Викторианскую эпоху. Однако не следует переоценивать те изменения в гендерной расстановке ролей, которые произошли во время длительного правления королевы Виктории.

Несмотря на то, что на уровне социальной философии этот период уже наметил смену взглядов на гендерные отношения, от традиционной идеи «естественного» превосходства мужского пола в сторону «современных» представлений о равенстве полов, процесс этот подвергался решительным дискуссиям и так и не был достигнут. Хотя отдельные законодательные, образовательные, профессиональные и личные изменения имели место, вплоть до 1901 года полное и безусловное гендерное равенство оставалось такой же утопией, как и в самом начале 1800-х. Некоторые взгляды на неравенство выражались в виде «оба пола равны, но различны», отдавая им общие права и обязанности, однако законы и традиции по-прежнему всячески поощряли зависимое положение женщин. В то время как женщины приобретали всё большую автономию и возможности, власть мужчин постепенно урезалась. Тем не менее, в действительности мужчины сохранили как законодательно закреплённую обязанность финансово обеспечивать свою семью, так и своё право получать бытовые услуги в обмен на это. Более того, женщин решительно и методично не допускали к главному символу демократического равенства - избирательному праву по выборам в парламент.

Что касается здоровья, Викторианская эпоха была отмечена значительными изменениями в области понимания и применения общих санитарных норм, что стало ответной реакцией на рост населения и быструю урбанизацию. Постепенно были внедрены водопровод, канализация, улучшенное строительство. Знания о микроорганизмах привели к лучшему контролю над инфекционными заболеваниями в медицине, помогли предотвратить перекрёстные инфекции в хирургии, а также отдельные заболевания путём вакцинации. Традиционные методы лечения и выхаживания позволяли ускорить выздоровление, однако эффективных препаратов было мало, так что общие уровни смертности и заболеваемости оставались высокими. Больницы обслуживали, в первую очередь, бедняков, многие из которых заканчивали свою жизнь в лазаретах работных домов. Пациенты из среднего и высшего класса предпочитали обслуживаться на дому. Для умственного здоровья пациентов собирали в большие охраняемые психиатрические лечебницы за городом.

К концу века основным изменением стало снижение уровня рождаемости и уменьшение размеров семей. Такие пары как Виктория и Альберт, которые поженились в 1840 году и имели 9 детей за 17 лет, к 1870-м почти во всех классах постепенно уступали место более скромным по размерам семьям.

Наиболее развитые мероприятия по общественной гигиене и медицине были нейтральны в отношении пола по своей теории и фактическим результатам. Очевидным исключением их этого были идеи о репродуктивном здоровье, которые, по сути, повторяли гендерные теории об индивидуальном здоровье полов и давали рекомендации о сексуальности и сексуальном поведении. В ранний Викторианский период подобное поведение регламентировалось религиозной и социальной моралью. Позднее наука начала соперничать с религией за право «первичной истины», однако в вопросах пола поддерживала сходные с ней идеи. Хотя к концу века уже намечался некоторый интерес к «свободным» отношениям без обязательств и однополым отношениям, обе формы считались отклонением.

Середина XIX века была отмечена моральной паникой по поводу проституции, которая развилась, несмотря на некоторый «дозволяющий период» 1860-х, в ответ на требования к мужскому воздержанию за пределами брака. К концу века социально шокирующей стала новостью о том, что девственную невесту (и её невинное потомство) заразил сифилисом её более опытный муж. В это время, ратуя за политическое и личное равенство, появился слоган «Права для женщин, целомудрие для мужчин».

Пол и власть

«Королева обеспокоена и призывает всех, кто может говорить или писать, присоединиться к сдерживанию той безумной и глупой идеи, которая называется «права женщин», а также на всех её последователей, которые, будучи слабым и несчастным полом, забыли обо всех по-настоящему женских чувствах и пристойности… Эта тема приводит Королеву в такое неистовство, что она даже не может сдерживаться. Бог создал мужчин и женщин разными – давайте же оставим каждого из них на предназначенном для них месте».  (Королева Виктория, письмо от 29 мая 1870 года)

В терминах гендерной идеологии вступление Виктории на престол было чем-то вроде парадокса. Обычно женщины считались физически и умственно «менее развитым» молом, который во всех отношениях должен подчиняться мужской власти. В частной жизни женщины принадлежали отцам, мужьям, братьям и даже собственным старшим сыновьям. Мужчины доминировали над женщинами по всех законодательных, политических и экономических отношениях. Однако как королева, Виктория, которой в 1837 году было только 18, стала социально и символически выше всех остальных граждан Великобритании, и по закону все мужчины считались её подданными.

Изменяющиеся  модели патриархальной власти развивались в рамках обширных сценариев всё возрастающих прав и уменьшающегося порабощения для многих людей, включая наёмных работников и детей. В некотором отношении гендерная политика стала символическим оплотом борьбы за общую демократизацию общества. Ранние викторианские установки определяли мужчин как основных добытчиков и кормильцев семьи, а женщин – как их лояльных помощников. Подкреплённые мыслями социальных философов, таких как Комт, Шопенгаэур, Спенсер, Прудон и Рёскин, эти теории в середине века вылились в доктрину об «отдельных сферах», в которой мужчины фигурируют как соперники в аморальной экономической области, а женщины как их декоративные трофеи или духовные защитницы бессмертных мужских душ. Начиная с 1860-х, к данному конструкту присоединилась теория Дарвина о «выживании сильнейшего», что добавило псевдо-научности мысли о более высокой позиции мужчины на эволюционной лестнице.

«Мужская сила активна, прогрессивна, оберегающа. По своей сущности мужчина деятель, создатель, первооткрыватель, защитник. Его интеллект сосредоточен на размышлениях, и изобретениях; его энергия направлена на приключения, войны, завоевания... Сила же женщины в том, чтобы следовать правилам, а не воевать. Её интеллект не для изобретений или создания, а для милосердного послушания, урегулирования, приведения в порядок... Она всегда должна быть абсолютно и покорно хороша, интуитивно и безошибочно мудра – не для саморазвития, а для самоотречения, мудра не для того, чтобы поставить себя выше мужчины, а чтобы никогда не обмануть его ожиданий». (Джон Рёскин, Сезам и лилии, 1865 год, часть 2).  

Викторианской эпохе практически неотъемлемо присуща идеология «великих мужчин» - выдающихся представителей человечества, чьи облики и истории заполонили Национальную портретную галерею (основана в 1856 году) и Словарь национальных биографий (запущен в 1882 году) и чьи деяния прославлены в таких ключевых текстах, как «Герои и героическое в истории» Томаса Карлейля (1841) и  «Помощь себе» Сэмуэля Смайлса (1859). На протяжении всей эпохи «маскулинные» ценности храбрости и усилий поддерживались многочисленными военными кампаниями и торговой экспансией. Женщинам отводили второстепенную роль, провозглашая терпение и самопожертвование в качестве основных женских достоинств. Материнство и невинность идеализировались, однако женщины то и дело становились объектами всеобъемлющего злословия. К концу века острая мизогиния всё ещё была присуща как популярной, так и интеллектуальной литературе – но чем громче провозглашалось более низкое положение женщин, тем более женщины демонстрировали обратное.

С самого детства гендерное неравенство проникло во все аспекты британской жизни. «Задумайте, что это означает – быть мальчиком, расти с уверенностью, что без всяких усилий или заслуг со своей стороны... просто по факту рождения мужчиной, у него есть право быть первым и главным над целой половиной человечества, без исключения,» – писал Джон Стюарт Милль в его полемике от 1867 года против «Подчинение женщин», продолжая:

«Как рано ребёнок начинает чувствовать себя выше собственной матери, относясь к ней снисходительно, но без истинного уважения; как непомерно велико его чувство превосходства над всеми женщинами, которым он оказывает честь, позволяя стать частью своей жизни. Верит ил кто-то, что всё это не искажает всего образа жизни мужчины, как в личности и как части общества в целом?»

В то время как в 1800 большая часть населения Британии имела прикладное образование, которое приобреталось дома или на работе, к 1901 году общее базовое образование стало повсеместным, с более расширенной программой для состоятельных слоёв. Следует также отметить, что к 1860-м женщин стали допускать к университетскому образованию. Этому способствовали отдельные колледжи в Кембридже и Оксфорде, некоторые более либеральные колледжи Шотландского университета, а с 1878 год – Лондонский университет и другие учреждения. Программа предметов строилась по половому признаку: английская литература и география считались подходящими для женщин, а латынь и геология – для мужчин. В целом, мальчики повсеместно достигали более высоких результатов, что сохраняло дисбаланс в квалификации вплоть до недавнего времени. Одним из исключений, однако, являлась Джейн Харрисон (1850-1928), которая язвительно заметила, что образованность находится под властью «самой противной и беспощадной из всех тираний -  олигархией престарелых мужчин». Остаётся фактом также, что великое викторианское течение за образованность включало в себя, преимущественно, мужские институты, такие как механические и рабочие колледжи. Позднее, однако, распространение образовательных учреждений стало привлекать и необразованных женщин.

Во время Викторианской эпохи модели занятости отвечали, в целом, промышленным и сельскохозяйственным фактором, однако оставались гендерными и в значительной мере были отделены друг от друга. В то время ка в 1830-х жёны часто помогали своим мужьям в мелкой торговле или ремесле, к 1890-м работа и дом были полностью обособлены, за исключением семейного содержания магазина и фермерства в высокогорных районах. По всей стране (которая на тот момент включала в себя всю Ирландию, Шотландию, Англию и Уэльс) мужчины перешли от сельского хозяйства к занятости в промышленности  и транспорте, а также на конторских и профессиональных работах. Мужчины также оставили сферу бытового обслуживания, которое оставалось основным видом занятости для женщин в тот период (10% всех женщин в 1851 году и более 11% в 1891). Женщины также работали на текстильных фабриках, в гончарных и портновских мастерских, в сельском хозяйстве, а также на сезонных нерегистрируемых видах занятости, особенно в качестве прачки.

По сравнению с XX веком, несомненно, существовали некоторые ограничения для женщин в отношении работы – например, законодательство защищало их от подземных или ночных работ. В шахтах Ланкашира женщины боролись за то, чтобы сохранить свои рабочие места. Мужчины же боролись за повышение зарплаты, которая бы позволила их жёнам оставаться просто матерями – стремление, сходное с таковым у высших слоёв населения, известное как «тихое семейное счастье». Организованное рабочее движение было, преимущественно, мужским. Среди женщин - активисток профсоюзного движения можно назвать Эмму Патерсон (1848-86), лидера Женской лиги защиты и  взаимопомощи, которая в 1875 году убедила Профсоюзный конгресс принять делегатов-женщин и успешно провела кампанию по подготовке женщин-инспекторов.

Подсчитано, что в то время как большинство мужчин работало, только треть всех женщин XIX века имели рабочие мечта (по сравнению, например, с 2/3 в 1978 году). Армия, флот, кораблестроение, строительство, книгоиздание, железные дороги были предназначены исключительно для мужчин. Также мужчинами были учёные, священники, коммерсанты и члены Парламента.

Начиная с середины века образованные женщины начали постепенно получать должности в профессиональной и конторской сферах, частично в ответ на королевскую «доктрину о труде», которая подвергала критике любую праздность, частично в ответ на «избыточное» количество одиноких женщин, частично ради собственного удовольствия. В результате, к 1901 году в стране было 212 женщины-физика, 140 женщин-дантистов, 6 женщин-архитекторов и 3 женщины-ветеринара. Более четверти всех профессиональных (всего 14 000 человек), более половины музыкантов (всего  43 230 человек) и актёров (12 500) были женщинами.

Среди аристократии ни мужчины, ни женщины не работали на жалованье. Однако мужчины управляли поместьем и принимали участие в политике, тогда как «женщины из высшего общества» должны были руководить ведением дома и развлечениями. Самые сливки общества, лорды и леди, посещали двор, где выполняли различные официальные функции. 

Сцена из «Ромео и Джульетта» Вильяма Шекспира, Lyceum Theatre, Лондон, 1895.

Тем не менее, большинство женщин из высшего и среднего класса никогда не работали за пределами дома. Вместе с тем, хотя для многих из них время досуга  увеличилось, представление о праздной, скучающей, незанятой викторианской женщине скорее сродни мифу. Женщины управляли домой, беря на себя обязательства по домашней работе и уходу за детьми, надзирали за слугами, нанятыми для готовки, уборки, носки угля и беготни на посылках. Кроме того, с незапамятных времён отмеченные своими «рабочими корзинками» каждая девочка и женщина была ещё и рукодельницей, ответственной за изготовление и починку одежды и домашнего белья. Основным изменением того периода стало изобретение в 1850 году домашней швейной машинки, которая значительно облегчила как частное, так и коммерческое шитьё. К 1900-м готовая одежда стала доступной во многих магазинах.

Также по традиции женщины занимались уходом за больными и престарелыми людьми. В больших викторианских семьях в любое время имелся, по меньшей мере, один член семьи – ребёнок, старая тётушка или престарелый слуга – который нуждался в уходе, часто в течение продолжительного времени. «Скорее всего, каждая женщина хотя бы раз в жизни будет призвана осуществлять обязанности сиделки, поэтому ей следует подготовиться к этому», - писала миссис Битон. Конечно, можно было нанять профессиональную сиделку, однако во многих домах «женщины должны рассматривать подобные намерения как неудачу со своей стороны».