Начало мастер-классов: когда вышивка была в моде - The Dawn of DIY: When it Was Hip to Stitch

This is a Russian translation of the original article from here.

Нашла я тут одну отличную статью, которую не могла не перевести для вас. Оригинал здесь.

Автор текста Бен Маркс. Перевод и адаптация текста Светланы Лендел

Сегодня, в эпоху Etsy, когда каждый стремиться быть творцом (или по крайней мере, покупать рукотворные вещи), вышивка по-прежнему остаётся экзотическим видом рукоделия, настолько же непостижимым для большинства покупателей, как и изготовление стекла или варка пива. Но в 16-м веке и позднее девочек было принято обучать тайнам иголки и нитки путём создания сэмплеров, которые позволяли выучить основные стежки одновременно с азбукой.

К концу 19-го века можно было сказать, что вышивка глубоко внедрилась чуть ли не в ДНК женщины. Повсеместное распространение вышивки совпало с открытиями в печатном деле, что вылилось в обилие женских журналов и каталогов ниток, которые были полны схем для вышивки игольниц, дорожек на стол и декоративных картин. Так родились первые мастер-классы, и посвящены они были вышивке.

Одним из наиболее популярных стилей того времени, как в Америке, так и в Европе, было движение ремёсел и искусства, которое отличалось простым, современным видом для тех, кто устал он аляповатости викторианских сюжетов и дерзости арт-нуво.

Вверху: пример отлично выполненной вышивки по образцу, было продано London’s Liberty Co. Внизу: схемы для вышивки в каталог ниток, образцы начала 20 века.

«Вышивка был очень популярным видов времяпрепровождения среди женщин, - говорит Лаура Эулер, чья книга «Arts and crafts embroidery» вышла чуть ранее в этом году. – Большинство женщин занимались рукоделием и прежде, украшая подушки или делая монограммы на белье, так что нельзя сказать, что это было началом». По словам Лауры, вышивка как нельзя лучше отвечала всем постулатам нового движения ремёсел и искусства, которые отвергали излишнее украшательство и натуралистичность изображения ради так называемых «традиций», графичности. Так, «роза должны была выглядеть как роза Тюдоров или чайная роза, но никак не трёхмерная роза со множеством оттенков».

Вышивка также пришлась кстати для соблюдения другого идеала Движения – «искренности к материалам». Чтобы объяснить эту фразу, Эулер приводит цитату из публикации «Художественная вышивка»1878 года, в которой цветы рассматриваются именно с такой точки зрения: «Мы не можем ни воспроизвести аромат цветов, ни имитировать цветение их структуры, нежность и изменение их великолепных оттенков, ни минутные особенности их формы. Все подобные попытки должны сдерживаться...»

 Орнамент «Жимолость» Уильяма Морриса, 1876 год, был самым любимым у его дочери Мэй, которая вела отделение вышивки в Morris Co в 1885 году.

Нельзя сказать, чтобы вышивка Движения ремёсел и искусства была лишена вдохновения или воодушевления, что подтверждают работы отца Движения в Англии, Уильяма Морриса, его дочери Мэй и художника Герни Дирла [Henry Dearle]. Их замысловатые цветочные орнаменты в радужных оттенках шёлка устанавливали очень высокую планку, и с тех пор поколения вышивальщиц пытались повторить мнимую простоту и непревзойдённое качество этих работ.

Кроме вышивки как объекта декоративного искусства, вышитые ткани служили ещё и практической цели, особенно если это касалось тканей для мебели в стиле Движения ремёсел и искусства. «Люди вроде Густава Штиклея [Gustav Stickley] были заинтересованы в популяризации вышивки, - говорит Эулер. – Его строгая мебель выглядела более привлекательной, когда на столах лежали длинные вышитые дорожки, а на чрезвычайно неудобных диванах были разбросаны мягкие подушки».

Действительно, Густав Штикель активно рекламировал Движение ремёсел и искусства в своём недолговечном, но очень влиятельном журнале «Ремесленник», где он освещал работы других художников Движения. Например, в выпуске за август 1903 года были помещены схемы для восьми портьер (штор, предназначенных для дверных проёмов там, где не было настоящей деревянной двери) от Харви Эллиса и Клода Брэгдона [Harvey Ellis и Claude Bragdon].

Но настоящая популярность к Движению ремёсел и искусства пришла от более распространённых источников, в том числе женских журналов «Modern Priscilla» (1887-1930) и «Home Needlework», который вышел в 1899 году. На их страницах этих журналов и ещё многих других схемы были обычно вставлены в журнал, так что читатели могли вынуть их оттуда и спокойно вышить декоративную подушку, салфетку или сумку для белья.

Одновременно с этим американские компании по производству ниток, такие как Nonotuck, Verran и Belding выпускали каталоги и наборы для начинающих вышивальщиц, которые включали в себя ткань с напечатанным на ней рисунком, различные оттенки шёлка и иногда даже иголку для удобства своих покупателей. В то время как схем, печатающиеся в журналах, были предназначены для рекламы самих журналов, наборы и каталоги служили для продажи ниток.

 Фрагмент льняной дорожки на стол, вышивка шёлком Кортичелли [Corticelli].

Пока Движение ремёсел и искусства говорило о возвышенных идеалах, производители ниток поняли, что такое маркетинг и торговые марки, вот почему , например, компания Nonotuck Silk Co. Из Массачусетса создала и разрекламировала марку Кортичелли, придававшую довольно простой продукции романтический итальянский налёт. Verran продавал свои нитки и наборы для вышивания под роскошным названием «Королевское общество», хотя их хлопчатобумажные нитки и искусственный шёлк, по словам Эулер, были менее дорогими, чем шёлковые нитки у их конкурентов Для сравнения, обычный орнамент от Richardson Silk Company, без ниток, стоил 15 центов, а торговля нитками к схемам было очень прибыльным бизнесом, так что заставить свой товар отличаться от других было очень важным делом.

Схемы «Королевского общества» часто основывались на глазговском стиле Движения.

Талантливо (или, по крайней мере, так кажется в ретроспективе) рекламировали свой глазговский вариант Движения «Королевское общество», созданный шотландцем Чарльза Ренни Макинтоша [Charles Rennie Mackintosh] и американцем Фрэнка Ллойда Райта, который был лишён простоты, а иногда минимальной эстетичности и был менее детальным, чем традиционные работы Уильяма Морриса. Возможно, руководство компании просто любило глазговские дизайны, а может, они полагали, что их покупателем больше будут по душе простые схемы, чем замысловатые, однако простые схемы требовали меньшего количества ниток, что позволяло компании удерживать низкие цены на свои наборы.

Поскольку многие вышитые работы в рамках движения создавались из наборов вышивальщицами с разной степени искусности, сегодня на рынке мы можем найти винтажные образцы различного качества. «Считалось, что у людей уже имеется некоторый багаж знаний по вышивке, - пишет Эулер, - так что многие из опубликованных схем зависели своим результатом от мастерства того, кто выполнял работу». Хотя обычно к схеме указывали и цвета, и необходимые стежки, иногда даже это оставлялось на вышивальщицу, не говоря уже о более подробных деталях вроде оттенков цветов.

Чтобы проиллюстрировать, какая разница может получиться в работах при разном уровне мастерства, Эулер приводит схему от Liberty Co, изображающую девушку из детской песенки, стоящую под деревом, лицо её спрятано в ладонях, а её потерянные овечки пасутся себе на некотором расстоянии (смотри рисунок). «Это очень хорошая вышивка, - признаёт Уэлер. – Это была популярная схема, поскольку они печатали её 1-2 раза в год. Иногда, при наличии мастерства, получалась вот так, однако в некоторых других версиях это было далеко не так хорошо».

Автор книги Лаура Эулер нашла эту нетронутую схему для вышивки в копии журнала «The House: The Journal of Home Arts and Crafts» за 1902 год.

Качество вышивки зависело от вкуса вышивальщицый, её чувства прекрасного и выбора цветов. Вышивка же сама по себе – это просто процесс, задействующий разнообразные стежки. «Имеется огромное количество стежков в вышивке, наиболее распространённым из них является сатиновый стежок [двухсторонняя гладь – прим.перев.], - говорит Эулер. – Но будучи сама посредственной вышивальщицей, я могу сказать, что хороший сатиновый стежок очень трудно выполнить. Вы должны быть очень аккуратной, чтобы он был ровный и прямой, но не слишком выпирал. Другие стежки, например, тамбурный или стебельчатый, гораздо легче. В американской вышивке активно использовался внешний контур для цветов и других предметов. В европейской же вышивке вы не увидите цветов, обведённых таким образом». 

Большинство вышивальщиц того времени никак не практиковались, чтобы показать всем свои таланты в вышивке, не говоря уже об изготовлении безупречных артефактов, любовно хранимых будущими поколениями. Весь смысл наборов и схем, а также всего Движение ремёсел и искусства, был в том, что, по словам Эулер, «каждый должен наслаждаться рукоделием, получать удовольствие от сделанных собственными руками вещей и украшения своего дома. Это то, что я постараюсь помнить, когда сама сяду за вышивку. Моя вышивка не так хороша, как старинные образцы, которые у меня есть, но это не значит, что они менее важны». 

Один из любимейших образцов Эулер, который она приводит в своей книге, это незаконченная наволочка для подушки, чей автор в 1910 году слишком близко к сердцу принял эту рекомендацию.

Даже сам Уильям Моррис, отец Движения ремёсел и искусства в Англии, производил образцы вышивки, которые были далёки от эстетичности или вышивальной сноровки. «Говорят, он брал в руки иголку, чтобы успокаивать свои нервы, - пишет Эулер. – Он слыл вспыльчивым и раздражительным человеком, поэтому использовал вышивку в качестве успокоительного средства». 

(Фотографии предоставлены Лаурой Эулер.)