Немецкая вышивка, от истоков до Бидермайера, часть 1 - German embroidery, from origins to Biedermeier, part 1

Благодаря замечательной женщине, Ирине Барановской, у нас есть возможность прочесть этот перевод с немецкого. Сегодня я публикую первую часть. Продолжение следует.

Thanks to a wonderful woman, Irina Baranovskaya, my Russian readers have the opportunity to read this translation from German. If you're interested in German embroidery, know the language and want to read the book, please, feel free to write me to smilylana@yandex.ru, and I will send you the pages' photocopy.

Deautsche Stictmufter, Hanna Kronberger-Frenken, 1939.

Ханна Кронбергер-Френцен
Немецкая вышивка: От истоков до Бидермайера
с 6 цветными вкладками и 31 иллюстрацией в тексте
Издательство Марион фон Шрёдер, Гамбург, 1939 год

(перевод с немецкого Ирины Барановской)

І.

О работе и игре иглой

Домашняя и профессиональная вышивка

Во все времена женское творчество изящно выражалось в искусстве вышивки; старание и женская фантазия, удовольствие от любовного украшения со смыслом рукоделия нигде не соединились так счастливо, как в шитье и вышивке, когда нежная белая или сказочно яркая нить протягивается иглой сквозь ткань. Возможности вышивающих рук, использующих это маленький блестящий инструмент, практически безграничны. От простой подрубки до искусных складок и капризных рюшей, от скромного прямого стежка до свободного размашистого узора – игле подвластно всё! И было ли то, что создавалось, для нужды будней или красоты праздников, была ли это скромная работа или полёт фантазии, всегда повторялись одни и те же приёмы.

Так как обе – и работа и развлечение – имеют определённые правила, каждый старался дать советы, указания, сохранить попытки и достижения, воспроизвести чужой результат – и, не в последнюю очередь, привнести что-то новое. Таким образом, искусство шитья с давних пор имеет прекрасную методику и богатейшую сокровищницу образцов, в которой сплавлены воедино разнообразные культурные традиции всего мира. Часто кажется, что из всего этого возникло такое неописуемое единство, что мы уже и не знаем, откуда произошли его составляющие. Только иногда мы осознаем большую взаимозависимость и давние глубокие связи этого ремесла, когда слышим о французском и английском шве, монастырской вышивке, петит пойнте или восточной глади. Сколько исконных секретов и уникальных изделий минувших веков сохранены в этих образцах и как было бы заманчиво скопировать как технику, так и рисунок из далёкого прошлого! Но это выходит за рамки нашего обзора, который является небольшой попыткой внести вклад в научное исследование, познание и понимание малоизвестного культурного наследия – старинных образцов немецкой вышивки.

Мы вряд ли ошибемся, если поищем ранние орнаменты в украшении подола, отделке края одежды. В давние времена домотканые полотнища были очень узкими и при их соединении, сшивании в большие полотна и подрубке края стали вместо простого шва пользоваться цветными нитками и особыми швами, чтобы изделия выглядели богаче. Так возникло множество украшающий швов, от которых уже было недалеко до бордюров и орнаментов.

Одновременно с этим с давних пор развивался совершенно другой вид вышивки, не связанный с соединительными швами и тканой структурой, его образцы создавались свободно и больше напоминали рисование или живопись иглой. В то время как при вышивке орнаментов или картин необходим был точный образец или нанесение рисунка на ткань, при выполнении простых строчевых швов обходились без этого. Не в последнюю очередь эта простота была решающим фактором того, что богатая традиция народных узоров через века сохранила для нас свои сокровища.

Искусство вышивки совершенствовалось и ориентировалось на различные слои общества, разделяясь на разные течения и техники. В кругах средневековых благородных дам развивалась придворная вышивка; второе исторически важное культурное направление возникло в монастырских мастерских и, наконец, в эпоху расцвета городов и бюргерства с большим спросом на богатое шитьё по шелку и геральдическое шитьё, возникла высокоуважаемая гильдия профессиональных вышивальщиков, в которую входили исключительно мужчины.

ІІ.

Как возникали орнаменты

Отшитые и рисованные образцы

Орнаменты для этих профессиональных вышивальщиков рисовались в мастерских, которые были повсюду. Только в конце 15-го века технический прогресс с изобретением печатания сделал возможным распространение также и напечатанных орнаментов. Изобилие листовок с орнаментами времён поздней готики и Ренессанса и их огромное разнообразие поражает. Однако никто из гравёров или резчиков по дереву не занимался исключительно изготовлением орнаментов. Так, серия из шести орнаментов Альбрехта Дюрера в виде кругов с богатым переплетением узлов, которую часто считают образцами для вышивки, была просто свободным творением мастера под влиянием аналогичных узелковых орнаментов Леонардо да Винчи. Поэтому можно с уверенностью сказать, что вышивка, как и другие рукоделия того времени, широко пользовалась репродукциями гравюр, которых в продаже было множество. Если же речь заходила о чем то особенном – многоцветной вышивке с глубоким смыслом для двора или церкви – то изготовление эскиза поручалось известным мастерам. Такие работы выходили далеко за рамки образцов для вышивки; они были самостоятельными произведениями искусства, как известное шитьё золотом по шелку в музее собора Флоренции. Здесь  вышивка настолько совершенна, что не уступает великому искусству живописи.

Совсем иными являются образцы домашней вышивки. Для них характерны простые орнаменты с бордюрами, изображения фигур и фрагментов геометрического характера в соответствии с народными традициями. Несомненно, здесь, как и сегодня в вязании и вышивке, отшитые и срисованные образцы, передавались из рук в руки. Излюбленные узоры объединяли на одном полотнище, чтобы всегда иметь их под рукой. Так возникли известные своей красотой старинные сэмплеры, старейшие из которых датированы 16 веком. В них поражает не только разнообразие, но и наполненность орнаментами. Сокровищница городского, а позже и крестьянского рукоделия передавалась на таких полотнах из рук в руки. Это было тем легче, что речь шла об орнаментах небольшой площади либо имеющих маленький раппорт – повторяющийся через определенный промежуток рисунок. Однако наряду с отшитыми образцами в ходу издавна были и рисованные – для особенно больших и сложных узоров. К сожалению, как и у многих предметов домашнего обихода, интенсивное использование приводило к тому, что рисунки приходили в негодность.

Как правило, на бумагу зарисовывались счётные орнаменты. Излюбленным был счётный крест, пригодный для вышивки любого орнамента с геометрической структурой, эти же орнаменты годились для филейного вязания и вышивки по сетке. Для эскизов использовалась специальная бумага с напечатанной красной сеткой, на которой чёрными линиями наносили орнамент. И если эти ранние образцы практически отсутствуют, мы можем узнать их по сохранившимся копиям 18 века, которые достоверно передают от поколения к поколению старинные узоры.

ІІІ.

Первые книги образцов

Обмен между севером и югом

Относительно поздно, когда к началу 16-го века в мастерских уже долго использовались многочисленные листовки с орнаментами, появилось отпечатанное, созданное специально для копирования издание. О том, что оно было рассчитано для домашнего использования мы узнаём по тому, что наряду с наиболее популярными узорами, помещёнными в нём, здесь были и пустые страницы с сеткой для  собственных разработок.

Составитель первого сборника орнаментов для вышивки, вышедшего в Аугсбурге в 1523 году, не указан на титульном листе, однако таковым считается Ганс Шёншпергер, сыгравший большую роль в истории немецкого книгопечатания. О том, что напечатанные в сборнике образцы служили не только для вышивки – «шитья», как в те времена называлась вышивка на льне, - а и для ткачества, и для создания бордюров, свидетельствует надпись и изображение на титульном листе. Обозначение «модель» практически до конца 17-го века служило для всех образцов текстиля.

Тщательно выполненные деревянные клише демонстрируют на первых чётких отпечатках прежде всего геометрические узоры и простые бордюры, которые в те времена применялись для украшения одежды и белья. Наряду с этим предлагались также свободные контурные орнаменты и теневые рисунки с растительными мотивами с включением различных фигур и животных.

Рисунок из первой книги образцов, второе издание, ок.1527/29 гг.

Орнамент 1526 года

Орнамент 1526 года

После этой пробной попытки появилось второе издание «Новая книга моделей», изданная в городе Цвиккау Гансом Шёншпергером в 1524 году. Титульный лист обещал «ещё больше улучшенных моделей и много новых». Практически ежегодно следовали новые издания, в которых всё чётче звучал язык Ренессанса. Пустые страницы первых изданий заполнились роскошными орнаментами. В свободных орнаментах отражались великие достижения искусства того времени, так например, в некоторых из них угадывался фантазийный стиль орнаментов Лукаса Кранаха. 
До конца 16 века использовались, передавались от мастерской к мастерской, переделывались и обновлялись деревянные клише Шёншпенгера, так как тогда чужую культурную собственность использовали как кому хотелось. Так, например Петер Квентель использовал образцы Шёншпенгера, издал в Кёльне свой сборник и направил его во многие издательства мира. Квентель не позаимствовал только круговые орнаменты Кранаха, вместо них были размещены роскошные растительные бордюры, созданные мастером Антоном Вёнзамом из Вормса. Подобное было характерно для изданий 16-го и 17-го веков, когда подобным образом смешивались либо мирно сосуществовали друг с другом старые и новые формы.

Картинка из книги 1527 года

Орнамент 1527 года

Уже в 1529 году Петер Квентель выпустил французское издание орнаментов, чтобы удовлетворить спрос на эту книгу во Франции. Фактически, это старейшая французская книга узоров, первое подобное издание французы выпустили только в 1531 году в Лионе. 

Италия собственные книги образцов имела уже раньше. Вскоре после первого немецкого издания один за другим вышли три итальянских альбома Таглиенте, Цоппино, Бавассоре в 1527, 1529 и 1530 годах, которые мгновенно стали известными и многократно переиздавались. Не случайно, что все они появились в Венеции; оживленная торговля с Севером состояла не только в обмене товарами, но и в обоюдном обмене в области духовности и искусства. Так, Таглиенте наверняка имел альбом Шёншпенгера или Квентеля, поскольку он просто использовал в своём издании целые страницы оттуда. Они выделялись на фоне исламских мавританских орнаментов и арабесок, которые были популярны в Венеции в то время под влиянием восточного искусства. Примерно через поколение итальянские альбомы вернулись к своеобразному мавританскому стилю. Мы встречаем его в прекрасной старинной мавританской чеканке: угловатые линии с причудливыми изгибами, в которых есть что-то от фантастического и всё-таки строгого многообразия арабской вязи; мы видим его в точном воспроизведении многократно повторяющихся бесконечных форм, линии и узлы которых снова и снова переплетаются и текут без начала и конца, как восточные сказки. Почти через сто лет после появления в итальянской орнаменталистике мавританские мотивы были позаимствованы и интерпретированы немецкими гравёрами. В смелом переплетении и взаимопроникновении чужих орнаментальных мотивов со своими, не избежавшими фламандского влияния, рождались причудливые сочетания.
Идеи, как товар, ходили из страны в страну. Так, Цоппино без зазрений совести вставил часть книги Квентеля в свой сборник и посвятил его благородным дамам своей страны. Если Бавассоре в своём произведении «Corona di racami» не использовал немецких образцов непосредственно, то их влияние всё же ощутимо. В более поздних изданиях итальянские гравёры создают прекрасные орнаменты в стиле эпохи Возрождения. Они находят выражение в чистых графически выразительных линиях типично итальянского искусства ришелье, которое пользуется огромным успехом и в Германии.

Картинка из книги франкфуртского печатника 1533 года  

Картинка из книги 1540 года

В содержании изданий, которые выходят в Германии в 16-м веке чётко прослеживается подобный культурный обмен; он не только с готовностью воспринимается, но и многократно упоминается. Так, известный франкфуртский печатник Christian Cgenolff в своём сборнике орнаментов, изданном в 1533 году указывает, что в него вошли венецианские звёзды и мотивы и уэльское белое шитьё. Фактически  полностью скопировано несколько сборников Цоппино и многое другое, прежде всего так ценимые на юге мавританские орнаменты, которые были представлены впервые. Всё больше и больше исчезали готические нотки, им на смену приходила и творчески интерпретировалась классика Ренессанса. Особое значение приобретали контурные линейные орнаменты; казалось, художники погрузились в непередаваемо богатый, язычески-фантастический мир диковинных растений и животных, они предлагали большое многообразие вариантов, хотя рассматривали эти бордюры и узоры как обычную рутинную работу, которая не стоит того, чтоб под ней поставить своё имя. Союз художника, резчика и издателя в те времена был настолько тесным, что его нельзя было разделить на составляющие. Важнейшую, ответственную и репрезентативную роль здесь всё же играл печатник, который являлся издателем, и потому на альбоме стояло его имя. Кто рисовал узор, кто вырезал клише из дерева – это играло второстепенную роль, повсюду указывалась только одна монограмма или подпись.
Ганс Шварценбергер был тем, кто впервые в изданной им в 1534 году книге «Новые формы» был указан как изготовитель клише, поскольку часть образцов он создал лично. Но и он скопировал целый ряд итальянских образцов, чтобы удовлетворить модный спрос на «уэльское и мавританское».
Все эти альбомы образцов десятилетиями переиздавались иногда как полная копия или просто с изменённым порядком картинок, но чаще к ним добавлялись новые рисунки. Таким образом, франкфуртские печатники выпустили в свет большинство важнейших альбомов вышивки, так что в середине 16-го века этот город прославился как центр печати альбомов по вышивке. 
Страсбургский печатник Druder Jobin издал в 1579 году «Новый альбом моделей», который до конца столетия выдержал целый ряд переизданий. В нём были собраны популярные  узоры, прежде всего крестом и для излюбленной вышивки по сетке, богатые бордюры, тщательно стилизованны украшения, многофигурные сцены придворной жизни или мифологические сюжеты, - так что этот альбом по праву был признан образцовым. Титул обещал, что альбом «будет весьма полезен всем модисткам, вышивальщицам и рукодельницам».

 

Картинка из альбома 1554 года

Картинка из альбома 1597 года

ІV.

От деревянного клише к гравюре

Вышивка крестом и орнаменты эпохи Возрождения

На рубеже 17-го века в области издания альбомов вышивки, как и в других областях, произошел значимый переход от деревянных клише к гравюрам на медных пластинах. Появившись в одном из изданий, за короткое время гравюры стали не только образцом для всех  других альбомов, но и практически единственным излюбленным способом публикации подобного рода вплоть до наших дней. Впервые художник представлял образцы, которые он сам лично наносил на пластину. Работы Иоганна Зибмахера были такого качества, какого никто не видел прежде. Даже если он придерживался образцов или обращался к ранним геометрическим орнаментам Ганса Шёншпенгера, чувствовался личный самобытный почерк. Не напрасно Зибмахер по праву был принят в круг богатых художников Нюрнберга, где более ста лет выдающимися мастерами выпускались альбомы по всем видам искусств, и прежде всего ювелирного. Зибмахер с самого начала занимался орнаментом, обладая мастерской уверенностью линий и форм, ему были даны не только бездонный источник идей, безупречное чувство традиции, но и такая чёткая в истинном смысле слова образцовая чеканка, что он как никто другой был призван возделывать богатое поле народного орнамента. И всё же главным делом для него была геральдика, которой он посвятил всю свою жизнь. Это нашло свое отражение в огромной книге гербов, которая до сегодняшнего дня сохранила свою актуальность и продолжает вестись и в наше время. Его первый альбом орнаментов, изданный в 1597 году в Нюрнберге Балтазаром Каймором, «торговцем живописью, гравюрами и красками», мгновенно был распродан несколькими тиражами. Четыре года спустя вышел посвящённый «сиятельной высокородной княгине и фрейлине Марии Элизабет Пфальцгревин Рейнской» «Новый альбом гравюр», в котором было более 200 новых орнаментов, свидетельствовавших о богатейшей фантазии мастера. Он содержал испытанные образцы с нарисованной сеткой, но рядом с ними, как и во всех альбомах того времени, были образцы для ришелье и кружеву ретицелла, для которых художник нашёл потрясающие собственные решения. Не позабыл он и свободные узоры для шитья по шёлку и золотого шитья, чьи богатые мотивы и бордюры демонстрировали силу и выразительность искусства Зибмахера. Однако именно эти новые контурные орнаменты на обеих последних страницах книги были скромными и небольшими по сравнению с многими большими по площади и богато проработанными орнаментами для кружева, которыми начинался альбом.

В то время как старые добрые образцы орнаментов по счётной сетке можно было сразу же вышивать на полотне, свободные орнаменты в большинстве своём предусматривали предварительный перенос на ткань со сменой масштаба. На полях первого из таких образцов чётко указано: «Всё это можно увеличить и вышивать в желаемом размере». Титульный лист второго альбома Зибмахера особенно характерен для вкусов того времени, так как на нём представлено всё богатство орнамента эпохи Возрождения: ролевые и круговые сюжеты с изобилием фруктов, масок, голов излюбленных образов античной мифологии: дракона и Минервы. Открывал альбом двенадцатистраничный сюжет «Беседа об искусстве вышивки» и на его обложке были изображены Индустрия – умение, Игнавия – праздность, и София – мудрость в образе статных модниц. В прекрасном саду происходит их частично домашний, частично поучительный «диспут», посвящённый искусству вышивки, при этом мудрое изречение Индустрии выразительно указывает на поучительное предназначение книги.

Доказательством широкого распространения подобных альбомов и высокого уровня домашней вышивки служат многие дошедшие до нас работы, бережно хранящиеся в музеях и частных коллекциях. В большинстве случаев узоры выполнялись красным, реже голубым, коричневым или зелёным шёлком на тонком льняном полотне. Все они демонстрируют нам, каким разнообразием швов владели вышивальщицы, с каким вкусом узоры адаптировались для достижения нужной цели, как велико и значительно было влияние классических итальянских, уэльских и даже восточных мотивов: это была великая эпоха достатка, аристократической светской культуры. В альбомах первой половины 17-го века чётко прослеживается страсть к украшательству. 

Орнамент из альбома 1613 года

Картинка из книги 1619 года

Мода откликнулась на это всё большим и большим количеством орнаментов в различных изданиях для вышивки одежды. К привычным бордюрам, которые украшали столовое бельё, подушки и простыни, добавилось много модных мотивов: «для воротников, головных и носовых платков, фартуков, перчаток и т.д.» Таким был новый модный альбом Андреаса Бретшнайдера, изданный в Лейпциге Хеннингом Гроссом младшим. Снова появился художник, который мог сказать что-то новое. В его стилизованные изящно-игривые орнаменты и бордюры постоянно включены цветы, плоды и листья, то тут, то там появляются животные, трофеи, эмблемы, в то же время заметно, что язычески пламенные фигуры изображены в гротескном стиле. Эти модели предназначались исключительно для строчевого шитья швами типа назад иголку, тамбурным и т.п., образцов для вышивки крестом в новых альбомах не было.

 Титульная страница к книге 1626 года

Картинка из книги 1626 года

Если же вышивальщицы что-то и продолжали шить крестом, это не соответствовало новейшим вкусам. Отступили так же и кружевные узоры, поскольку геометрические шитые кружева ретицелла стали утрачивать свою популярность и сменились кружевами, плетенными на коклюшках, для которых уже в 1561 году Фрошауэр в Цюрихе издал первый альбом образцов. Составительницей этого руководства для кружевниц, как указано на обложке, была женщина, «желающая преподать своим дочерям все виды плетения», к сожалению, её имя не сообщается, только инициалы – Р.М.

Далее вышла книга «Гротески и цветы, вышитые шёлком» Ганса Фридриха Райделя, который в издании 1613 года указан как вышивальщик шёлком. Этот новый альбом, изданный в 1626 году в Меммингене и впервые созданный вышивальщиком, был полон цветов и бордюров, фантастических мотивов, так как то время соответствовало повороту от Возрождения к барокко.

Целое столетие, с 1523 по 1626 год, беспрерывно издавался целый ряд немецких альбомов вышивки. Почти каждый год выходила новинка, продавалась на ярмарках и находила свой путь к тысячам старательных рук. И вот этот поток оскудел, исчезло желание украшать свою домашнюю жизнь. Нищета и нужда военных лет ставила другие задачи нежели музицирование, вышивка и шитьё. Германия стала обедневшей, больной, безрадостной. Нужны были покрывала на гробы, а не великолепные скатерти. Облегчились наряды. Как повсюду в Европе, стало заметным влияние испанской придворной моды – торжественный чёрный цвет в сочетании с пуританским белым воротником.