Часть 1 тут
Часть 2 тут
Благодаря замечательной женщине, Ирине Барановской, у нас есть возможность прочесть этот перевод с немецкого. Сегодня я публикую третью и последнюю часть.
Thanks
to a wonderful woman, Irina Baranovskaya, my Russian readers have the
opportunity to read this translation from German. If you're interested
in German embroidery, know the language and want to read the book,
please, feel free to write me to smilylana@yandex.ru, and I will send you the pages' photocopy.
Deautsche Stictmufter, Hanna Kronberger-Frenken, 1939.
Ханна Кронбергер-Френцен
Немецкая вышивка: От истоков до Бидермайера
с 6 цветными вкладками и 31 иллюстрацией в тексте
Издательство Марион фон Шрёдер, Гамбург, 1939 год
(перевод с немецкого Ирины Барановской)
VIII.
Романтическая вышивка
Модные, нежные и естественные
узоры
Около 1800 года, как во Франции,
так и в Германии, произошли значительные изменения стиля. Когда в 1799 году Филипсон издал у Штарке в
Берлине изящные «Образцы цветных
бордюров для одежды в новейшем английском вкусе», он адресовал их женскому
обществу, которое вновь открыло для себя природу и провозгласило модным идеалом
античный классицизм. Дамы грезили драпировками в греческом стиле и носили
воздушные ткани, край которых был украшен либо античным орнаментом, либо
скромным цветочным бордюром.
Альбом Эмили Беррен и Жака Кавена
«Новейшие английские и французские узоры», наряду с пышным цветочным алфавитом
и эмблемами охоты, науки и пасторальной сельской жизни, также предлагал всё
больше модных бордюров для вышивки платья. В них воплотилось всё богатство
орнаментов того времени: рога изобилия, якоря,
роскошные драпировки, переплетённые ленты и нежная цветочная вязь. Кроме
того, в этом альбоме каждый узор был напечатан дважды: вторая копия на тонкой
бумаге, которая позволяла сразу же использовать её для переноса рисунка на
ткань.
О различиях между французскими и
английскими узорами нам повествует Нетто в небольшом издании «Новейшая изящная
вышивка, или Руководство для вышивки тамбурным швом или гладью французских и
английских палантинов, шалей, а также бархатных воротников, накидок и плащей
как золотом и серебром, так и шелком или английской шерстью». В подробных
пояснениях к гравюрам он указывает на два признака французской моды. «Первый –
это гирлянда из жёлудей, которые можно увидеть на униформе французских
консулов, а второй – гирлянда из пальмовых ветвей с пучками лавровых листьев». Двумя
отличиями английского стиля были бордюры из колосьев и васильков. Классически
строгие орнаменты, которые даже на подоле платья напоминали о стиле «ампир»,
выглядели типично французскими в противоположность деревенским цветочным
гирляндам в новом английском вкусе.
Это наслаждение простотой и
естественностью особенно ярко проявилось в своеобразном сборнике «Ботанический
альбом вышивки и рисования для дам», изданном госпожой Тофефе в 1805-1808 гг.
в Лейпциге Герхардом Фляйшером. Во введении рассматриваются изменения вкуса и
стиля, отказ от искусственности и понимание не только красоты, но и научного
значения растений. В увлекательной форме дамам предлагалось серьёзное занятие
цветоводством и обучение живописи для передачи красоты природы. Книга имела
легкий романтичный флер, в отличие от многих других альбомов с их арабесками и
фантастическими цветами она изображала растения в их естественном виде. Да,
составительница отважилась на попытку объединить ботанику и вышивку: «Я остаюсь
верна природе, насколько это возможно, при составлении образцов в большинстве
случаев следую естественным изгибам растений и лишь там и сям вмешиваюсь в
природу и жертвую правдой ради красоты».
Особую ценность этому альбому
придаёт наполовину стремление к знаниям, наполовину – искусство восприятия
формы. Во всех трёх частях альбома, каждая из которых состоит из 12 гравюр, с
любовью подобраны ботанические описания растений, разъяснены их особенности и
значение, текст пересыпан анекдотами и небольшими историями. Образцы: бордюры,
маленькие букеты, орнаменты для заполнения различными видами швов или свободные
прелестные изображения отдельных цветков и листьев приводятся как в чёрно-белой,
так и в цветной печати. Изредка, когда рисунок имеет какое-то определённое
предназначение, приводится в качестве примера бумажник или симпатичный мешочек.
Очевидно, что мастерица старалась возбудить интерес к свободным орнаментам
вместо привычных стилизованных бордюров. Только на последней странице в
качестве «не ботанического эрзаца» и иллюстрации стиля, противоположного
описанному в альбоме, помещён бордюр «в распространённом сегодня вкусе». Этот
рисунок из геометрических форм, естественно, выглядит здесь инородным телом
среди приятных глазу изгибов диких и
культурных цветов.
Другие альбомы того времени,
например «Риегерские орнаменты – образцы для вышивки от мадам Француазы Риегер»,
Маннхайм, 1808 год, больше следовали моде и содержали, прежде всего,
излюбленные бордюры. Но и здесь появились простые листья и цветы среди тонкой
вязи - вьюнок, полевые цветы, колосья, виноградные листья. Примерно половина
каждого образца была представлена в цвете, что, в целях экономии, находило все
большее распространение. Книги были многочисленными примерами растущего
благосостояния.
Кроме привычных бордюров все эти
издания предоставляли старательным мастерицам бесчисленные образцы для ценных
подарков и приятных мелочей, таких как бумажники и кисеты, мешочки для
рукоделия и игольницы, которые высоко ценились в дружеском кругу в качестве
сувениров. Скромная грация и кропотливая работа соединялись в расшитых шёлком и жемчугом вещицах, которые,
выполненные по этим образцам, ещё и сегодня хранятся во многих домах как память
о давно прошедших временах. Их изготовление обязательно относилось к
образованию юных девушек, каждая из которых очень старалась такой вышивкой
подтвердить статус настоящей леди.
IX.
Поучительные работы для школы и дома
Об альманахах и карманных книжечках для вышивающих леди
Только в начинавшемся 19-м веке в
школах для девочек было введено регулярное обучение рукоделию. Первый
специальный учебник по вышивке и другому
рукоделию, изданный Георгом Фоссом в Лейпциге, относится к 1806 году. Этот
сборник образцов подготовили не профессиональные вышивальщицы, художники или
гравёры, а любительницы рукоделия. В предисловии сказано, что некая «знатная
дама, мадам Вертхайм», которую все называли «доброй тётушкой», делилась своим богатым
опытом во всех видах дамских рукоделий не только в кругу семьи и друзей, но и в
школах для девочек, устраиваемых и улучшаемых по желанию Высшего совета города.
Образцы узоров и письменные пояснения к ним, сделанные ею в те времена в помощь
преподавательницам, позже и составили этот учебник.12 гравюр Лемана
иллюстрируют рукоделия всех видов, начиная с простых крестиков, филейного шитья
и шитья по сетке, бельевых швов и мережек вплоть до шитья изящных бордюров с
арабесками, цветами и листьями, которые в то время были в обиходе. Уже в 1810
году в том же издательстве без указания имени составителя появилось ещё одно подобное
издание, озаглавленное «Упражнения в вязании, вышивке и шитье – пособие для
рукоделия. Учебник для трудолюбивых дочерей». Гравюры были выполнены Леманом,
Нетто и Филипсоном; по содержанию книга незначительно отличалась от предыдущей.
Азы рисования узоров были представлены
Гиемом, который издал у Герольда и Вальбаума в Люнебурге гравюры с изображением
цветов и листьев в «Пособии для обучения в школах рисования и вышивки» Бока. Он
начал с простых линий и форм и дальше, через маленькие канты, цветы и фруктовые
ветки, перешёл к богатым цветочным бордюрам. Подобные учебники не имели ничего
общего с искусством, но показательным было то, что в то время даже в книгах по
вышивке старалось систематизировать изображения. Появился вкус к любовному
добропорядочному наставничеству.
Примерно десятью годами позже в
Гамбурге Цейссиг, «фабрикант и учитель рисования и вышивки», издал «Новый
полный альбом орнаментов с 200 новыми, хорошего вкуса образцами для всех
предметов, которые могут быть украшены белой или цветной вышивкой, для
использования на фабриках, в школах для девочек и всеми любительницами
вышивки». Сборник содержал простые рисунки, которые заметно огрубляли цветочные
орнаменты, напоминавшие теперь крестьянские формы, не наполненные убедительной
силой истинного народного искусства. Выполнение цветных вышивок облегчалось
тем, что все цвета были теперь пронумерованы.
Тот же составитель ранее издал
«Систематизированное руководство для самостоятельного изучения фабричной и
художественной вышивки с отшитыми образцами», которое, к сожалению, не дошло до
наших дней. Он также упоминает и другие вышедшие как раз в то время издания:
это свидетельствует о том, как популярно становилось искусство вышивки, которое
из гостиных и маленьких мастерских шагнуло в промышленное производство. Из
сообщений того времени следует, что уже в 20-е годы существовали «вышивальные
фабрики», где было занято около 200 рукодельниц. Однако ещё долго вышивка оставалось
правилом наличие для личного пользования лишь домашней вышивки или скудно
оплачиваемого домашнего рукоделия. Руководством к ним служили, как и прежде,
учебники по рукоделию, которые были близки тогдашнему умеренному вкусу в
вышивке.
Непритязательный мир ещё крепко
держался за домашнюю вышивку в рамках традиций и спокойного, устоявшегося
вкуса, отвергавшего всё слишком яркое и бросающееся в глаза. Именно на заре 19-го
века узоры для вышивки были нежнее и утонченнее, чем когда-либо прежде. Цветная
вышивка всё больше вытеснялась белым шитьём на муслине, тюли, батисте, органзе,
льне. В подобных образцах не было недостатка в любом из руководств по
рукоделию, выходивших в виде альманахов, карманных книжечек, «сувениров» в
малом формате. Известный мастер гравировки Нетто подготовил большинство
образцов для роскошных миниатюрных томиков, выходивших в издательстве Хинрикса
в Лейпциге. Однако эти книжечки содержали теперь не только образцы для вышивки,
но и предоставляли «Практическое руководство по новейшему искусному вязанию покрывал, накидок на диваны и стулья,
одежды, шейных платков, шалей, мешочков для рукоделия и денег, с использованием
кораллов и жемчуга и без них, в цвете и белом монохроме, можно использовать
также и для недавно придуманного вязания вышитых узоров… и, наконец, несколько
советов по чистке готовых изделий и кое-что о некоторых потребностях для
ведения дома и для овладения высшей женской профессией». Таким образом, в альбомы
по вышивке включалась всякая всячина, которая содержала в себе наполовину
научную, наполовину практическую информацию по кулинарии, цветоводству и
многому другому из области женских занятий. Однако вышивка была на первом
месте, так как под ней подразумевалось «применение высокого искусства в изящном
женском рукоделии». Дополнения же становились всё более подробнее,
занимательнее и поучительнее и дополняли содержание так, что эти альманахи
женских рукоделий с публикацией «испытанных средств для дома и красоты», как
например советы по стирке и чистке, рецепты бальзамов от веснушек и пигментных
пятен, зубного порошок и молочка для лица, превратились в настоящие
универсальные энциклопедии по домоводству, которые стали предшественниками
появившихся позже женских журналов. Размером не больше ладони, эти томики в
полном смысле слова были карманными книжечками, которые удобно было брать с
собой. Схемы в них теперь были сложены пополам, чтобы, несмотря на малый размер,
можно было чётко передать изображение; напечатанные на отдельных листах, они вместе
с небольшой книжечкой пояснений вкладывались в яркий картонный футляр.
Образцы в этих карманных
книжечках практически без исключений были посвящены излюбленному белому шитью.
Здесь были бордюры в натуральную величину, россыпи маленьких цветочков, канты
для выполнении гладью и ришелье и шитьё шнуром для вошедшей в моду в конце 18-го
века тамбурной вышивки, которая выполнялась специальным крючком на круглых
пяльцах и из которой позднее с развитием техники появилась машинная вышивка.
Этот полумеханический шов сейчас очень популярен. «Многие предпочитают именно
этот шов, так как он занимает мало времени, не требует большого мастерства и
длительно сохраняется на вещах, которые часто стираются», так писала Элеонора Софи
Корнбостель в одном из предисловий к своему 13-томному «Собранию новых образцов
для вышивки гладью и тамбурным швом», которое в 1809-1830 годах было издано в
Гамбурге сначала у Кампе, а потом у Пертеза и Бессера. Дырочки, обшитые
множеством изящных швов, были свойственны и глади, и тамбурной вышивке по
батисту и тюли.
Образец воротничка
Элегантная вышивка. 1830 год
Нежные линии, которые то тут, то
там соединяют выпуклые элементы глади в пластичный рисунок, образуют все эти
сотни образцов для книжечек белого шитья. Их издано более чем достаточно и они
похожи друг на друга по содержанию и оформлению так, что порой их невозможно
различить. Поэтому понятны извинения, которые в предисловии сразу же приносит
Элеонора Софи Корнбостель: «Большое количество образцов хранятся в тетрадках
или на отдельных листках, поэтому мы на всякий случай добавили в книгу 16
дополнительных страничек». На них можно было зарисовывать свои узоры,
«изображенные опытной рукой вышивальщицы и более или менее легко выполняемые».
Несмотря на богатство идей, всё оставалось скромным и экономным, как того после
освободительных войн требовала непритязательная мода с её белыми воротничками,
манжетами и лентами для чепцов, которые освежали становившиеся всё более
простыми и тёмными платья.
X.
Яркость бидермайера (мещанства) и
периода грюндерства [в Германии после
франко-прусской войны 1870-71 гг. – прим. переводчика]
Вышивка по страмину и массовое
производство
В яркой вышивке крестом сохранилась
красочность, которая переживала новый расцвет. В 18 веке на прочной ткани
равномерного переплетения типа сетки тоже вышивали шерстью цветочные орнаменты
на накидках для мебели, используя стежок крестом и малым или большим петитом. Вышивали
также и тонкие и прочные бумажники, подвязки для чулок и множество других
мелочей шёлком и жемчугом, однако лишь в 19 веке появилось большое количество
цветных схем для вышивки крестом, которые внесли свежую кровь в истощённое поле
рукоделия. При чёрно-белой печати образцы, которые выпускала новоизобретённая
литография, стали использовать тщательно выполненную различную зарисовку или
символы для передачи цвета, что значительно облегчило раскрашивание образца.
«Раскрашивание» стало популярной домашней работой, которая многим художникам
предоставляла дополнительный заработок и занимала множество ловких женских рук.
Зачастую типографии открывали рисовальные комнаты, где можно было раскрасить
свой орнамент по готовому образцу.
Миры классицизма и романтики,
неоготики и медленно распространявшего натурализма встретились в этих ярких
образцах для вышивки.
Олимп с прекрасными богами, музы
и гении, фигуры романтической оперы, незабываемые образы итальянской комедии
масок, масленичные маскарады, рыцари и благородные дамы, церквушки и алтари,
скульптурный растительный орнамент или бордюр из дубовых листьев и цветов –
казалось, в вышивке не пропущено ничего. В сентиментальных играх нравилось
вышивать нежные пожелания и соединять в яркий венок цветы, из начальных букв
которых составлялось слово «дружба». Из природы и фантазии бралось всё, чтобы
быть вышитым яркой шерстью на грубом полотне равномерного переплетения, которое
получило название «страмин». Немыслимое количество образцов заполонили рынок
рукоделия, имена их авторов скрыл туман анонимности. Во всех случаях на краю
образца указывался только наборщик или литограф, и обязательно полное имя и
местожительство издателя, так как именно через издателя приобретались образцы,
отдельно или в небольших альбомах. Большинство этих ярких буклетов издавались в
Берлине известными печатниками, такими как Виттих, Мюллер, Девриент, а также
Филипсон, который, в отличие от всех своих коллег, создал себе ещё и имя как
модельер. Исключительно качественными и красочными были листы некоторых альбомов,
изданных в Вене, где долгое время предпочитали грубой печати гравюру.
Образец для вышивки крестом.
Издательство Виттиха, Берлин, около 1820 г.
Начальные буквы названия цветов
образуют слово «Freundschaft»
(дружба)
Орнаменты становились всё больше
и богаче, так как должны были целиком заполнять собою подушки, каминные экраны
и гобелены и даже входящие в моду вышитые ковры. Всё это стало причиной упадка
и краха. Около 1830 года искусство немецкого орнамента выродилось. Его цвета
стали кричащими. На всё более безвкусных розовых бордюрах позднего бидермайера пылали,
как бенгальский огонь, ядовито-зелёный и карминно-красный; теперь их можно было
встретить на дорожных сумках, скамеечках для ног и половичках для любимых
собачек, а также на сонетках. Из почти 3000 страниц, изданных берлинским издательством схем для вышивки
Кнехтеля в 1835-1840 годах, лишь немногое заслуживало внимания. Проникавшее
повсюду безудержное производство безвкусицы скоро вытеснило последние следы
старого доброго рукоделия.
Таким образом, в последующие
десятилетия не вышло ни одного заслуживающего внимания альбома. Между тем, с
середины 19 века всё чаще выходящие журналы мод в разделах рукоделия
публиковали подробные инструкции и образцы из старых книг, вкладывая вместо
литографии или гравюры буклет с многочисленными современными картинками.
Образец для вышивки крестом.
Издательство Виттиха, Берлин, около 1820 г.
В то же время, вездесущая
промышленность стала поставлять на рынок полуфабрикаты для рукоделия, что
сделало ненужными схемы в старом смысле слова. Для вышивки крестом на страмин,
канву или популярный в то время картон с дырочками наносился образец цветными
нитками, который можно было вышивать, не ломая голову и не считая нити. Иногда
вся картина была уже зашита, оставалось только заполнить одноцветный фон.
Несколько позже появились полуфабрикаты, в которых, без учёта направления и счёта
нитей, рисунок просто был напечатан на ткани в цвете, что облегчало работу
вышивальщицы. Самыми худшими были нарисованные на полотне «дизайны»: шиповник и
фиалки, Германия и заксенгенские трубачи, которым с помощью шелковых нитей
нужно было придать лишь пару «эффектов», чтобы получить «впечатляющее
высокохудожественное рукоделие для салона».
Такой механической работой у
вышивальщиц лишь отнималось время – лучшее время их творчества, когда они могли
бы работать над собственными узорами и подбором нитей. Таким образом, совсем
исчезли желание и радость создавать собственные образы и продолжать прекрасные
вышивальные традиции предыдущих поколений. Красивые образцы бидермайера были
забыты дочерями и внучками, а старинные книги образцов, ещё имеющиеся то там,
то здесь, были заброшены как старомодный хлам. Только в народной вышивке
продолжали жить красивые, мощные орнаменты, как многое другое из старых
городских традиций, что сохранилось в деревне и приобрело новое звучание.
XI.
Вторая жизнь старинных орнаментов
Народное искусство, имитация
стиля, факсимильная печать
О широком распространении и
длительном влиянии старинных немецких книг, невзирая на границы, рассказывает потрясающее
исследование Вильгельма Працека в научном труде «Словацкое искусство народной
вышивки, очерки истории среднеевропейской текстильной орнаментики и книг
образцов вышивки» (Плауэн, 1934). В нём доказывается, что как и ранняя книга
мод Цоппино, так и альбомы схем для вышивки Квенталя и Зибмахера у благородных и
знатных дам Богемии считались высоким искусством. Они, как свидетельствуют
многочисленные примеры, охотно использовались для богатой льняной вышивки
столового и постельного белья. От поколения к поколению, от города к деревне
передавались эти образцы, и рядом с венгерско-славянскими орнаментами вплоть до
19 века были счётные образцы, заимствованные из старых немецких книг. Они не
просто передавались как можно точнее, а сознательно копировались во избежание
любых неточностей или случайных добавлений. В других же словацких вышивках и,
прежде всего, в филейной или вышивке по сетке, которыми украшались широкие
кружева, старинные образцы в большей или меньшей степени изменялись и
преобразовывались, так что зачастую оставалась только форма.
В последней трети 19-го века
наступило время «старонемецкого ренессанса» - почти полное копирование стиля – и
снова пробудился интерес к вышивке. «Любящие искусство» дамы разыскивали листки
и книги со схемами, копировали в вышивке старинные узоры или с переменным успехом
пытались составлять свои. Многие из них, в угоду вышивальной конъюнктуре,
запасались дешёвыми, напечатанными на ткани и размноженными промышленным
способом «старонемецкими вышивками» на покрывалах, чехлах для мебели, диванных
валиках, парадных полотенцах и шторах.
Тем не менее, немногочисленные
альбомы вышивки, имеющиеся в библиотеках, в частных коллекциях и время от
времени появляющиеся на рынке, ценились очень высоко и вызывали неподдельный
интерес. Коллекционеры и искусствоведы, а прежде всего художники-орнаменталисты
охотились за ними, исследовали их влияние в ткачестве и тканевой печати. Таким
образом, стало возможным сделать хорошие переиздания этих старых книг с учётом
достижений техники. Целый ряд прекрасных старинных альбомов пережили второе рождение
в оригинальном варианте. Первой из этих факсимильных изданий была книга «Красивая
новая книга моделей» 1597 года, напечатанная в Вене Карлом Герольдом Зёне
Зибмахером. В Берлине и Лейпциге после этого были переизданы многие другие
книги немецкого и итальянского происхождения.
Однако эти переиздания вскоре
также исчезли с книжного рынка. Театральный «ренессанс», декорациями к которому
служили старонемецкие вышивки, сменился более свободным стилем в искусстве,
который искал новые пути и для вышивки, нередко довольно удачные.
ХII.
Выводы и новые цели
Художественные проекты, прогресс
и коллекционирование
О деятельности признанных
мастеров в области рисования узоров для вышивки во второй половине
девятнадцатого века известно крайне мало. Несомненно, они, как и раньше,
получали просьбы создать «красивенький узорчик» в знак дружбы или любезности,
иногда заказы от знакомых или издательства – и выполняли их без особого шума. В
голове роились великие планы; за такую работу брались по оказии или по
необходимости в трудные времена, и почти всегда с чувством, что это
предательство по отношению к «Музе». И всё же кое-что сохранилось. Так, Ганс
Тома в письме от 8 марта 1877 года пишет: «Сейчас я делаю для фрау Кюхлер, сына
которой рисовал недавно, узор для вышивки; это снова принесет мне 30 марок»; а
8 декабря того же года в письме к матери и сестре: «Вышивка здесь для меня –
самое лучшее, поэтому я в прекрасном расположении духа. Вчера ещё получил 100
марок за схему. Как видите, франкфуртцы платят хорошо... Чтоб не сглазить!»
Только к концу 19-го века, под
влиянием так часто заблуждающегося, но созданного полетом фантазии молодежного
стиля, снова обратили внимание на художественное изображение в вышивке.
Собственно, это уже не были изысканные образцы, а «прикладное искусство»;
создавались «наброски» и ощущалась пламенная воодушевленность во всём
творчестве того времени, в том числе и в вышивке. Однако ещё больше создавалось
эксклюзивного, индивидуального, «для личного пользования». Если кто-то
заказывал узор лично для себя и, соответственно, это оплачивал, он пользовался
и владел им персонально. Тот, кто создавал схемы для свободной продажи, как
очень талантливый, но рано умерший художник Эмиль Обрист, мог увидеть купленную
схему вышитой лишь однажды. Оригинал приобретал ценность, как никогда ранее,
однако наряду с этим началась новая глубокая переоценка и, к счастью, не только
безоговорочное подражание старой культуре и искусству, особенно в вопросах
качества материала и ручной работы. Жизнерадостная простота бидермайера
казалась этому поколению воплощением идеала, поэтому его формы были взяты за
образец, и оживлённые яркоцветущие пышные венки сменили прямолинейную строгость
современных орнаментов.
Между тем, серьёзное занятие
произведениями культуры собственного прошлого принесло, помимо нового
понимания, ещё и научную оценку альбомов и книг по вышивке. На рубеже столетий Лихтварк первым указал на
их художественное и культурное значение. Затем солидный труд Петера Еффена
«Орнамент» (Берлин, 1920 г.) посвятил книгам моделей обстоятельную главу. И
наконец, есть исчерпывающее рассмотрение темы в изданной Артуром Лотцем
«Библиографии книг моделей 16-17 веков». С тех пор она является
основополагающей для любого серьёзного исследования в этой обширной области.
Уже давно книжные магазины и
музеи внесли альбомы и книги по вышивке в круг своих поисков: благодаря им найдены
и бережно хранятся многие ценные и действительно уникальные экземпляры.
Государственная библиотека искусств в Берлине обладает самой большей коллекцией
и любезно предоставляет возможность снимать копии с уникальных оригиналов.
Как и любое другое время, мы тоже
по-своему оцениваем прошлое и видим весь этот богатый мир старых и древних
коллекций узоров иными глазами, чем предыдущие поколения. Мы восторгаемся ими
не меньше, но не хотим их больше «имитировать». Мы точно знаем, что безусловная
имитация старого народного и культурного наследия – даже если оно так прекрасно
и самобытно – ослабляет силу народного искусства. Плодотворным является только
свободное творчество в духе времени, которое продолжает традиции. В любом
случае старые книги по вышивке имеют и в наше время большое значение. Они
пробуждают ответственность за новое искусство вышивки, которое постепенно возвращается и восстанавливается
после половины столетия портившей его
безвкусицы.
Сейчас нет недостатка в
стремлении к обновлению; ищутся разные пути, опирающиеся на многообразие
художественных и технических возможностей. Творчество лучших художников,
которые на основе знаний прошлого создают новые образцы, так же важно, как и
хранение ещё сохранившегося – и не опошленного – народного искусства вышивки. К
нему относится, например, великолепное старогессенское белое шитьё в
Виллингсхауфене, бережно собранное и хранимое много лет, и в то же время соответствующее
требованиям нового времени, как это очень подробно и наглядно описано в
прекрасном сочинении Карла Румпфа «Гессенское белое шитьё» (Марбург, 1938). Но
еще важнее, чем попытки подобного рода, - это возвращение домашней вышивки,
входящей в моду как ни одно другое женское рукоделие в качестве «поля
деятельности для дилетантов», как в хорошем, так и в плохом смысле. Как чётко
объяснил всем и каждому Ганс Фридрих Гайст в своём замечательном произведении
(Лейпциг, 1934 г.), только «возрождение народного искусства» может создать
основы, на которых возможно развитие полноценной и самобытной домашней вышивки.
Мы приближаемся к этому времени очень медленно, но уже заложены основы, которые
нужно развивать. Общим для них является попытка создавать самостоятельные узоры
с учётом особенностей материала и назначения. Так что мы больше не копируем,
«Мы изобретаем узоры» - так называются два небольших, но очень полезных альбома
Моники и Альберта Ляйст (Штутгарт, 1939).
В этом, пусть и очень простом, но
самобытном домашнем искусстве мы оживим, наконец, древнейшие начала смысла
творчества. Оно привнесёт в нашу жизнь счастье, богатство, добро и подарки
добрых сил: от древних мастериц - терпение и выдержку, а от легкокрылых фей - вкус
и грацию.
.JPG)
